На этой фразе Полион выключил связь — скрытая угроза действует куда более эффективно, чем явная. На самом деле де Грас-Вальдхейм понятия не имел, кто из рабочих на конвейере кем является, — все они были в одинаковых масках. Они были отбросами, расходным материалом, у них не было ни технического образования, ни деловой хватки, которые могли бы позволить этим людям трудиться в более безопасных цехах: на разработке или предварительной подготовке чипов. Однако на Шемали действительно присутствовал узник из Высших Семей, посланный сюда за ряд особо тяжких преступлений, в том числе применение пыток к маленьким детям. Хотя Полион не думал, что Дарнелла могут поймать на чем-то подобном и послать сюда: не надо быть провидцем, чтобы понять, что у этого богатенького бездельника не хватит духу кого-либо пытать.
«Но ведь мне это и не нужно, верно? Этой угрозы будет достаточно, чтобы удерживать старину Дарнелла на поводке».
Последний звонок был адресован Фассе. Полиону повезло: он застал ее лично. Он ощутил наслаждение, видя, как расширяются глаза девушки, пока он подробно объяснял, насколько горько ему оттого, что в его новом цехе по сборке метачипов обвалилась стена, и как опечалило его открытие, что именно «Конструкции Поло» поставили ему некачественные материалы, использованные при строительстве цеха, и какие действия ему захотелось предпринять, чтобы смягчить ощущение боли от подобного предательства. Единственным недостатком связи «вживую» было то, что Полиону так и не удалось зачитать весь список мер, которые он желал бы применить к «Конструкциям Поло» и к Фассе лично. Не дошел он и до половины, а она уже дрожащим голосом извинялась и практически умоляла позволить построить цех заново. Бесплатно, естественно.
Полион благодарно принял это предложение.
Осталось решить еще один деловой вопрос.
— Пришлите номер 4987832, — приказал Полион.
Несколько минут спустя в кабинет вошел человек в зеленом тюремном комбинезоне. На его бледном лице появилась самодовольная улыбка, когда он обратился к Полиону:
— Думали, все позади?
— Был более чем уверен, — кивнул Полион. Он улыбнулся в ответ и развел руками. — Не могу сказать, что эта идея меня очень радует, но, вижу, вы не оставляете мне особого выбора. Вы не дурак, номер 4987832. Кем вы были раньше?
— Меня звали Джеймс Мэссон, — ответил заключенный. — Глава исследовательского отдела в «Зектроникс» — вы слышали об этой корпорации? Нет? Ну что ж, галактика большая. Но тем не менее я лично возглавлял работы по разработке метачипов. И именно поэтому я сумел понять, какие изменения вы вносите в чипы.
— Мои гиперчипы будут на два порядка быстрее и мощнее, чем старые разновидности метачипов, — сказал Полион. — Они произведут революцию в индустрии. Не нужно быть гением, чтобы это понять. Гений нужен для того, чтобы вычислить, как это сделать.
— И это не все, что смогут сделать эти гиперчипы, не так ли, де Грас-Вальдхейм? Индустрия — не единственная область, где произойдет… революция.
Полион слегка наклонил голову.
— Не выпьете ли со мной стакан «стизумруда», чтобы отметить нашу сделку?
Глаза Мэссона расширились, он облизал губы.
— Что ж, я не пробовал «стизумруд» уже… уже… должно быть, лет десять! С тех самых пор, как попал сюда! Должен сказать вам, де Грас-Вальдхейм, я и не думал, что вы так хорошо отнесетесь к нашей маленькой сделке.
Полион повернулся к Мэссону спиной, разливая «стизумруд» в два сверкающих бокала, побочной продукции «Светооборудования ОГ».
— Многие оказались бы настолько недалекими, что не стали бы делиться со мной прибылью, — болтал Мэссон, принимая бокал и в паузах между словами отхлебывая напиток, — но вы, люди из Высших Семей, умеете проигрывать с достоинством. И в конце концов, та доля, которую вы мне отдадите, не так уж велика, если подумать, что было бы с вашими планами, если бы я рассказал губернатору Ляути обо всех особенностях программирования гиперчипов. — Он выхлебал последние капли «стизумруда», еще раз провел языком по губам, чтобы насладиться вкусом, а затем осел на стул с несколько осоловелым видом — впрочем, вполне уместным для человека, который впервые за десять лет осушил бокал крепкого алкоголя.
— Как я и сказал, — повторил Полион, — вы не оставляете мне выбора в решении этого вопроса. — Он нахмурился. — Вы ведь соблюдали свою часть сделки, Мэссон? Никому не сказали ни слова?
— Ни слова, — подтвердил Мэссон. Теперь он говорил более медленно. — Я не хотел… чтобы кто-то еще… влез в это дело… — Глаза его остекленели, он уставился в пространство с блаженной улыбкой на лице.