Федор Ильич нагнулся и поставил на стол объемный портфель. Старый, с которыми ходили еще на закате Советского Союза. Он щелкнул замочком, раскрыл его и выложил на стол кипу старых бумаг, пожелтевших от времени.
— Вот вам, — сказал Нагибин. — Это единственное, что нам удалось найти за последнее время. Судостроители передали нам чертежи танкера, который нас интересует. Я понимаю, что это синьки советских времен. Неразборчивые, плохо читаемые. Но больше у нас по корабельной архитектуре ничего нет. — Федор Ильич один за одним расстилал листы на старом письменном столе, покрытом зеленым сукном. — Я понимаю, что они едва читаются, плохо укладываются в голове, но ничего лучшего пока не могу вам предложить. В настоящий момент чертежи оцифровываются нашими специалистами, которые подготавливают 3D-версию. Но на это нужно время. Вам придется поработать над чертежами, пройтись по ним руками и ногами. От этого зависят ваши жизни. Ничего лучшего я не могу вам сейчас предложить. Это реальные условия, в которых вы будете выполнять задание.
Виталий Саблин придвинул чертежи к себе и взглянул на них. Слепые, плохо различимые синьки советских времен не слишком его порадовали. Вот планы первой и второй палубы. Танкер на чертежах был словно нарезан. Так разделяется на ломти буханка хлеба. Было очень сложно сориентироваться, понять, как попасть с одного уровня на другой.
— Что ж, как говорят англичане, за неимением лучшего король спит со своей женой, — попытался пошутить Саблин.
Он понимал, что Нагибин на сегодняшний день сделал все, что от него зависело. Большего не смог бы совершить и сам Господь Бог.
Контр-адмирал смотрел на своих подчиненных слегка виновато. Чувствовалось, что он переживает за них. Полученной от него информации явно не хватало для того, чтобы бескровно и успешно провести операцию по освобождению заложников. Федор Ильич словно почувствовал это и развел руками. Мол, я сделал все, что только мог.
Саблин вздохнул и принялся скручивать в рулон длинные листы бумаги.
— Сейчас вас отвезут в гостиницу. На рассвете субмарина будет готова выйти в море, — сказал им на прощание контр-адмирал.
Но его предсказание не сбылось. Как и всегда, в развитие событий вмешалась высшая сила. На этот раз она проявила себя в образе капитан-лейтенанта военно-морских сил Российской Федерации.
Этот офицер приоткрыл дверь старинного кабинета и негромко произнес:
— Товарищ контр-адмирал, кажется, нам повезло.
Нагибин подчеркнуто отстраненно извинился и вышел за дверь. Саблину и его людям оставалось лишь обмениваться взглядами. Но Федор Ильич отсутствовал недолго.
Он вернулся с просветлевшим лицом и официально, чуть холодновато проговорил:
— Срочно собираемся и идем, товарищи офицеры!
Но в глазах контр-адмирала светилась радость. Члены мобильной группы поняли, что у них наконец-то появилась возможность хоть как-то упростить ситуацию.
Свет фар плясал на горной дороге. Он выхватывал то скалу, нависающую над проезжей частью, то железобетонные блоки ограждения, раскрашенные в белый, красный и черный цвета.
Нагибин сам сидел за рулем. Виталий Саблин, Катя Сабурова и Николай Зиганиди были вынуждены довериться контр-адмиралу. Федор Ильич вел старую «Волгу» умело. Он все делал профессионально, иначе и не брался бы.
Машина пролетала один поворот серпантина за другим. Пассажирам казалось, что контр-адмирал совсем не следил за опасной дорогой.
— Вам, то есть нам, очень повезло, — заявил Нагибин. — Всего в восьмидесяти километрах от Севастополя находится брат-близнец нашего танкера, построенного еще в советские времена. Одна серия! На нем один к одному повторяются переходы, помещения, отсеки. Это находка для нас. Вам не придется спать в ближайшее время. Отдохнете на субмарине после выхода из Севастополя. Вам предоставляется уникальная возможность изучить лабиринты Минотавра в реальности.
Виталий Саблин посмотрел на дорогу, летящую под колеса машины, и согласился:
— Да, хорошая возможность.
— Надо учитывать, что суда проходят капитальные ремонты. Даже во время строительства некоторые детали меняются, — продолжил контр-адмирал. — Но главное остается единым — проект!
Горная дорога входила в крутой поворот. Впереди засветился знак ограничения скорости. Нагибин был хорошим водителем. Он спокойно вписался в опасный вираж на восьмидесяти километрах в час. Конечно, колеса свистели по асфальту, но никому и в голову не могло прийти, что старая «Волга» зацепит ограждение.