Их разговор был прерван появлением доктора Путса, которого поразил сияющий вид Амины.
— Святой пророк! Что же здесь произошло? — воскликнул он.
— Ничего особенного, этого мы все ожидали, — отвечал Филипп. — Я покидаю вас. Корабль поднимает паруса через неделю!
— Вот как! Вы, таким образом, отъезжаете через неделю? — Лицо старика исказилось, он попытался скрыть от Филиппа и Амины радость, которую доставлял ему предстоящий отъезд Филиппа, но, справившись с собой, минхер Путс произнес другим тоном: — Однако это печальная новость.
Супруги не ответили и вышли из комнаты.
Мы не станем описывать неделю перед разлукой. Она прошла в сборах. Не будем говорить о мужестве Амины, с которым она преодолевала свою печаль и страх за судьбу любимого, о противоречивых чувствах в душе Филиппа, который оставлял любовь, благополучие и домашний очаг, чтобы отправиться навстречу лишениям, опасности и смерти. Скажем только, как Филипп в какой-то момент чуть было не решил остаться, но, разглядывая висевшую на груди реликвию, он снова вспомнил о том, что поклялся выполнить свой сыновний долг, и его страстно потянуло в море. Добавим, что Амина, когда муж засыпал в ее объятиях, считала часы, остававшиеся до расставания, отчего ее бросало в дрожь, и без сна лежала она в постели, прислушиваясь к завываниям ветра. Эта неделя показалась супругам очень долгой, и они, хотя и полагали, что время летит очень быстро, почувствовали почти что облегчение, когда наступило утро расставания, поскольку только теперь могли дать волю своим чувствам, которые из уважения скрывали друг от друга. Их сердца освобождались от груза, уверенность сменила сомнения, а надежда освещала будущее.
— Филипп, — произнесла Амина, — я не буду очень страдать, когда ты уйдешь. Я не забыла, что ты рассказал мне перед свадьбой и что я вышла замуж по любви. Сердце подсказывает мне, что ты вернешься, но я могу и ошибаться, поскольку ты рискуешь возвратиться, но не живым. В этой комнате я буду ждать тебя… я буду сидеть на этой кушетке. И если ты не вернешься живым… То появись, если сможешь, хотя бы мертвым! Я не испугаюсь штормового ветра и распахивающихся окон! Нет, нет! Даже само явление твоего духа будет мне необходимо. Я прошу тебя… позволить мне еще только раз увидеть тебя, убедиться, что ты мертв, и тогда я буду знать, что мне нечего делать на этом свете, и без сожаления уйду в мир благоденствия, если мы, согласно твоей вере, сможем очутиться там. Обещай мне это, Филипп!
— Я обещаю тебе все, что ты желаешь и насколько позволят мне это небеса. Но теперь, Амина, — губы Филиппа дрожали, — но теперь… Боже милосердный!., это тяжкое испытание… теперь я должен уйти!
Темные глаза Амины пристально смотрели на Филиппа. Говорить она не могла. Лицо ее вздрагивало, слабая женская натура не могла больше вынести такого избытка чувств, и, когда Филипп хотел поцеловать ее последний раз в побелевшие губы, она упала без памяти.
— Она потеряла сознание, — произнес Филипп, укладывая жену на подушки. — Так даже лучше!
Филипп позвал из соседней комнаты тестя, попросил его оказать помощь дочери, взял шляпу и крепко поцеловал в лоб жену. Когда Амина пришла в себя, он был уже далеко.
Глава восьмая
Покинув дом, Филипп Вандердекен удалялся от него с такой поспешностью, будто хотел убежать от своих мучительных мыслей.
Через два дня наш герой прибыл в Амстердам, где прежде всего купил маленькую, но прочную стальную цепочку, заменившую ленточку, на которой всегда носил на груди свою реликвию. Потом он с багажом направился на борт «Тер-Шиллинга». Филипп не забыл прихватить с собой и сумму денег, обещанную капитану в качестве платы за обучение. Уже начало вечереть, когда он ступил на палубу корабля, стоящего на одном якоре в окружении других кораблей Ост-Индской флотилии.
Капитан, назвавшийся Клоотсом, приветливо встретил его, показал койку и ушел в трюм, чтобы отдать распоряжения по погрузке, предоставив Филиппа самому себе.
«Значит, это он и есть, — подумал Филипп, облокачиваясь на фальшборт. — Значит, это и есть тот самый корабль, на котором я должен предпринять свою первую попытку, первую, а может быть, и последнюю! И совсем не догадываются о цели моего путешествия те, с кем я пойду под парусами! Как же различны наши устремления! Еду ли я искать богатства? Нет! Хочу ли я удовлетворить свое любопытство и жажду приключений? О, нет! Я ищу общения с мертвыми! Ужасен мой замысел! И как я смогу осуществить его? Лишь небеса и мое упорство помогут мне разгадать эту тайну!»