А из древнего гроба на дне могилы раздалось:
Никто не может этого объяснить, и никто не знает, кто лежал в том гробу.
Пасторша
(Jón Árnason, 1956–1961, I)
На одном кладбище похоронили пасторшу. Вечером того же дня работник из пасторской усадьбы вышел из дому и услышал на кладбище крик. Он схватил заступ и быстро начал копать. Едва он докопал до середины, как услышал второй крик. Он заторопился ещё больше: ведь считается, что, прокричав трижды, похороненные сразу же умирают. Он выкопал покойницу и внёс в дом. И после этого пасторша опять ожила.
Бьяртнина Диса
(Jón Árnason, 1956–1961, III)
Одного человека звали Бьяртни Торстейнссон. Он родился в конце XVIII века и прожил до 1840 года или дольше. У него была сестра, её звали Тордис. Когда случилась эта история, ей шёл второй десяток. Тордис была миловидна, но отличалась весьма крутым нравом. Она была помешана на нарядах и перенимала от датских модниц всё, что только могла, ведь последний год жизни она провела в услужении в торговом городке на Эскифьорде.
Однажды Бьяртни Торстейнссон отправился в Эскифьорд, а Тордис вызвалась ехать с ним, а потом собиралась сопровождать брата в Сейдисфьорд, где он жил.
Об их поездке ничего не известно, но вот они остановились на ночлег в Трандарстадире, на возвышенности Эйдатингхау. Это было в первой половине месяца торри.[25] Они пробыли там одну ночь. А наутро, когда они собрались перейти горную пустошь Фьярдархейди, повалил густой снег и ударил сильный мороз. Бьяртни велел сестре остаться: такая погода не внушает доверия, а она, мол, вырядилась как для праздника, а не как для долгого пути через горы: на ней были тонкое полотняное платье и полотняная же рубаха с коротким рукавом. Она называла это сорочкой, а других фасонов рубах не признавала. Голова у неё была повязана красно-коричневой косынкой, а ни хороших рукавиц, ни тёплой обуви у неё не было.
Дисе не хотелось, чтобы её оставили одну. Она ответила, что всё равно поедет с братом, не важно, нравится ему это или нет. Они поссорились, и потом оба отправились в дорогу в дурном настроении. Он держал путь вглубь хейди, а погода между тем становилась всё хуже и хуже.
В конце концов Бьяртни окончательно заблудился в горах, а Диса изнемогала от стужи и от усталости, но всё равно продолжала огрызаться, пока совсем не выбилась из сил. Тогда Бьяртни стал закапывать себя и сестру в сугроб, и ему оставалось закончить совсем немного, как он заметил, что невдалеке виднеется каменистый холм. Он сказал Дисе, что хочет пойти и посмотреть, может, они оказались в знакомых местах. Диса просила брата не бросать её, но безуспешно.
Бьяртни пошёл, но попал в такой буран, что потерял из виду и холм, и Дису; он побрёл наугад и к вечерне дотащился до Фьорда на Сейдисфьорде — обессилевший, с обмороженным, исцарапанным лицом, потерявший дар речи. В своих блужданиях он оступился на краю скалы, упал на камни и утёсы, потерял шапку, истрепал всю одежду.
Во Фьорде жил бонд по имени Торвальд Эгмундссон. У него было золотое сердце, недюжинная сила, а храбрость просто невероятная. Те, кто его знал, говорили, что ему неведом страх. Он был честным, степенным, сметливым и отзывчивым.
Он пустил Бьяртни к себе и ухаживал за ним лучше родной матери. Лишь на следующий вечер Бьяртни смог заговорить и рассказал ему о своём путешествии, а потом опять обессилел. Он попросил Торвальда помочь ему в поисках сестры. Но непогода всё не унималась. Дул сильный ветер с северо-запада, была темень, а стужа такая, что и здоровый мужик не рискнул бы перебежать из дома в дом. Бьяртни остался там ещё на одну ночь, а на пятые сутки, с тех пор как он оставил Дису, слегка прояснилось.
Тогда они снарядились в путь: Торвальд, Бьяртни и работник по имени Йоун Бьяртнасон, надёжный человек, — и поехали на хейди, но держались поодаль от проезжей дороги, потому что Бьяртни рассудил, что Дису, скорее всего, надо искать именно там. Когда они подошли с севера к горе Ставдальсфетль, то услышали вопль, такой громкий, что эхо разнеслось по всем окрестным горам. Но Йоун и Бьяртни не дрогнули, а Торвальд и так не знал, что такое страх. Он пошёл на звук и добрался до восточной стороны долины Ставдаль. Его товарищи подтянулись позже. Торвальд сказал им, что они, наверное, струсили, раз не могут двигаться быстрее.
24
Эпизод, в котором мёртвая Торгунна разговаривает в гробу, зафиксирован в поздних бумажных рукописях «Саги о Людях с Песчаного берега»; там она обращается к «Льоту, сыну Мани». Льот, сын Мани, — внук Снорри Годи, также являющегося одним из основных персонажей этой саги. Льот родился уже намного позднее времени действия саги.
25
Торри (þorri) — один из месяцев исландского народного календаря; середина зимы; начинался в новолуние в январе и истекал в следующее новолуние.