На этом заканчивается история о Бьяртниной Дисе, записанная со слов самого Торвальда.
Человек, который отрезал бабе голову
(Ólafur Daviðsson, II)
Этот случай произошёл в Сейдисфьорде много лет тому назад. Одна баба поднималась по лестнице в бадстове, оступилась, упала и сломала себе шею. Один человек подошёл к ней, когда она лежала при последнем издыхании, и сказал: «Вот ты и отправилась в ад».
А старуха ещё была в состоянии говорить и ответила, что он, мол, пожалеет о своих словах. Тотчас после этого она умерла. А того человека сразу же начал донимать призрак, да так, что ему нигде не было покоя. Часто старуха боролась с ним и едва-едва не лишала жизни. Он мог спать спокойно, только если лежал позади одного многознающего колдуна: тогда призрак решался лишь приблизиться к кровати, а дальше двигаться не смел.
Тому человеку стало невмочь от такого житья, и он обратился к этому колдуну за советом. Колдун посоветовал ему отрезать бабе голову и приложить ей к заду. Тому показалось, что это слишком крутые меры, но в конце концов он решился. А баба в то время уже лежала в гробу, и гроб был заколочен.
Однажды ночью этот человек пошёл туда, где стоял гроб, прихватив с собой большой нож для разделки рыбы. Он открыл гроб, отрезал старушке голову и приставил к заду. После этого он закрыл гроб и поспешил прочь, но спохватился, что оставил в гробу свой нож. Поэтому ему пришлось снова открывать гроб, чтобы достать нож.
Сам он позже рассказывал, что, пока он оттяпывал голову у старухи, ему ничуть не было страшно, но, когда ему пришлось снова открывать гроб, тогда он не на шутку перетрухнул. Однако всё обошлось, и с тех пор баба больше не преследовала его. Этот человек всё ещё жив.
Разговор живого и мёртвого
(Sigfús Sigfússon, 1982)
Когда Гвюдмунд Магнуссон ещё был подростком и жил с родителями, он однажды увидел странное явление. Вечером, когда уже стемнело, он проходил мимо кладбища. Месяц то скрывался за тучами, то опять выныривал. И тут он видит: на кладбище стоят двое. Он услышал, как они перешёптываются, но слов не разобрал. А самым странным в этом ему показалось вот что: знакомы ему были оба собеседника, но один из них был жив, а другой уже умер. Он остановился, внимательно к ним присмотрелся и убедился, что так оно и есть. Они были так увлечены разговором, что не заметили Гвюдмунда. А тот не струсил, спокойно дошёл до дому и почти никому не сказал об увиденном. А на следующее утро распространилась весть, что ночью умер один бонд по соседству; это был тот самый человек, которого Гвюдмунд видел на кладбище разговаривающим с мертвецом.
Гвюдмунд рассказал об этом случае только потом, но все решили, что ему всё привиделось верно.
Призраки в Хавнарскейде
(Призракам послали письмо)
(Jón Árnason, 1956–1961, I)
После того как возле Хавнарскейда затонул «Готенборг», это место долго оставалось нечистым: там часто видели двух призраков; они ходили парой и всем вредили. Тогда жители отправились к пастору Эйрику[29] и попросили его покончить с ними. Он ответил: «Этого, родные мои, я не сумею, но, чем могу, помогу». И он написал письмо и велел передать его призракам. Люди взяли письмо и отправились на восток, к себе в Хавнарскейд. Призраки выходят им навстречу, и тут им вручили письмо. Они принялись читать, то и дело поправляя друг друга, и люди услышали слова: «Det er Hekkelfjeld, Hekkelfjeld».[30] И призраки отправились на Геклу.
Иные говорят, будто Эйрик устроил всё так, чтобы призраки во время вручения письма стояли лицом к востоку, и будто бы попросил гонца держать письмо вверх ногами, чтобы к призракам оно оказалось повёрнуто правильно. Они спросили: «Hvor er det dævel Hekkelfjeld?»[31] Гонец молча указал им на восток, и они пустились в путь.
4. ПОГИБШИЕ ДАЮТ ЗНАТЬ О СЕБЕ
Братья с хутора Рейнистадир
(Jón Árnason, 1956–1961, I)
Осенью 1780 года Хатльдоур Бьяртнасон, который управлял монастырскими землями[32] в Рейнистадире, послал своего двадцатилетнего сына по имени Бьяртни и ещё одного человека, Йоуна по прозвищу Норвежец, на юг покупать овец, потому что в тот год на севере страны пало много скота. Позже, той же осенью, Хатльдоур отправил на юг и своего младшего сына, мальчика одиннадцати лет по имени Эйнар, а с ним человека по имени Сигурд, чтобы они помогли остальным гнать купленный скот домой. Говорят, что Эйнару не хотелось пускаться в путь, и он сказал, что домой не вернётся. А ещё говорят, отец настоял, чтобы он поехал: ведь, хотя Рейнистадир был богатым хутором, Хатльдоур рассчитывал, что юному покупателю его друзья непременно отдадут овцу-другую даром. Рассказывают, что, когда они покупали скот на юге и востоке, Бьяртни — а именно он хлопотал обо всём для товарищей — как-то раз вошёл в кузницу, где один пастор ковал железо. Бьяртни взял у него кусок железа и сказал:
29
Преподобный Эйрик из Вогс-оуса (séra Eiríkur í Vogsósi) — в исландской фольклорной традиции один из могущественнейших колдунов. Это историческое лицо — пастор Эйрик Магнуссон (1638–1716) из Сельвога на юго-западном побережье Исландии. По народным легендам, он стал колдуном после того, как забрал страницы никому не известной колдовской книги у старого колдуна из Бискупстунги; старик унёс книгу с собой в могилу, но Эйрик поднял его из гроба и смог получить от него обрывки книги, а позже раздобыл в Сельвоге страницу из другой колдовской книги. О преподобном Эйрике сложено много историй; ему повиновались черти и призраки, духи земли и воды. Находясь при смерти, Эйрик сказал, что, когда его гроб вынесут из церкви, в небе над церковью будут драться две птицы: белая и чёрная. Если победит белая птица, его следует похоронить на кладбище, а если чёрная — значит, его душа погибла и ему суждено лежать вне церковной ограды; однако в день похорон верх одержала белая птица. (См.;
30
«Это гора Гекла, гора Гекла!» (датск.) Призраки говорят по-датски, так как затонувший «Готенборг», с которого они происходят, — датский корабль. (См. также текст «Датский призрак», где говорится о другом привидении с этого же корабля.)
32
Разумеется, в лютеранской Исландии в XVIII веке уже не было действующих монастырей; бывшие монастырские земли принадлежали государству (обычно на них располагалась усадьба сислуманна и пр.), но названия мест «такой-то монастырь» до наших дней сохранились в исландской топонимике.