Дочь Корта, Сольвейг, вышла за бонда Магнуса из Хьятласанда на Кьяларнесе, и там они в основном жили своим хозяйством. Говорят, Моури преследовал её, как и других братьев и сестёр. Они с Магнусом держали служанку по имени Сигрид, но она потом ушла от них к бонду Аусгейру в Браудрайди. Однажды вечером хозяйка Аусгейра и эта служанка хлопотали на кухне. Тут служанка говорит хозяйке: «Что это ползёт у меня по спине?» — и при этом оглядывается. Хозяйка отвечает: «Ничего по тебе не ползёт». Но в тот же миг служанка, как стояла, упала без сознания. Прибежали домочадцы и отнесли её на постель. Потом она пришла в себя, но её начало сильно тошнить. Едва тошнота утихла, у дверей кто-то сказал: «Бог в помощь!» Один работник в доме услышал это и говорит: «Ступай куда подальше, кто бы ты ни был!» Он решил, что это пришёл тот, кто изводил Сигрид-служанку. Потом дверь всё же открыли — на пороге стояла Сольвейг Кортсдоттир: она спрашивала ту самую служанку, которая потеряла сознание. Считается, что Сигрид мучила фюльгья Сольвейг — Ирафетльский Моури.
Надо упомянуть и отношения Моури с пастором Йоуном Бенедиктссоном (который теперь служит в Сетберге в округе Снафетльссисла и женат на Гудрун Кортсдоттир из Мёдруветлира). Этот Йоун в 1818 году был пастором на Свальбарде в Тистильфьорде в Тингэйарсисле, потом, в 1838-м, — в Годадалире в Скагафьярдарсисле, а в 1847 году ему достался приход Брейдбоульсстад на Скоугарстрёнде, потом, в 1852 году, — Хитарнестинг в округах Мирасисла и Снафетльссисла и, наконец, в 1855-м Сетберг в Снафетльссисле. Говорят, во всех этих приходах Моури изгалялся над пастором и его женой, только насчёт его пребывания в Брейдбоульсстаде ничего не известно.
Жители Тингэйара рассказывают, что, пока Йоун был пастором на Свальбарде, Моури весьма ретиво портил у него припасы и учинял другие пакости. Тогда пастор Йоун будто бы кинул ему хорошие рыбацкие сапоги и попросил убираться куда подальше. А те, кто не жил на Тингэйаре, говорят, что преподобный Йоун дал Моури сапоги только тогда, когда приехал в Годадалир. Эти две истории расходятся относительно того, где это произошло; а может, это случилось вообще на Мосфетльсхейди, когда Йоун ехал с севера, или же на Хольтавёрдюхейди, когда он ехал на север. (Доктор Конрад Маурер придерживается первой версии, а для меня не принципиально, которая из двух пустошей это была, поэтому я пишу «Мосфетльсхейди», хотя не исключаю и другого. [Комментарий Йоуна Ауртнасона.]) Как уже говорилось, преподобный Йоун приехал с севера и встретил Моури. Тогда тот уже сносил свои башмаки и носки и был бос, а ноги сбил в кровь. К тому же он был так одет, словно вознамерился пуститься в дальний путь налегке, штаны у него спустились, и зад был гол. Пастор Йоун уже догадался, что на севере Моури непременно явится к нему, и отдал ему, как уже было сказано, свои хорошие болотные сапоги и зелёный сюртук, а другие говорят — шляпу, и попросил впредь не приходить к нему. Иные считают, что Моури так ему и пообещал, а другие утверждают, что пообещал не тревожить его лишь до тех пор, пока не сносит эти сапоги. Говорят, что после этого он на какое-то время оставил пастора с женой в покое, но только до тех пор, покуда они не приехали в Хитарнес. Но точно известно, что, хотя преподобный Йоун и отдал призраку свои сапоги на Свальбарде (правда, жители юга страны утверждают, что Моури сперва держал путь на север, когда они с пастором встретились на Мосфетльсхейди), Моури, по рассказам жителей Скагафьорда, объявился именно в Годадалире, неспроста он получил у них прозвание «Годадалирский призрак».