Во время широких общественных дебатов радикалы-аболиционисты не довольствовались простым изображением страданий порабощенных африканцев; они подробно представили индивидуальные и коллективные акты борьбы против условий, с которыми они столкнулись на работорговых судах. Они защищали право рабов поднимать бунт, чтобы вернуть украденную у них «свободу». Кларксон пошел дальше, он защищал революцию на Гаити, утверждая, что освободившиеся там рабы «пытались доказать свои неизменные права человека». Перспектива и действительность восстания проявились в тексте, который сопровождал изображение «Брукса»: Плимут, Филадельфия и Нью-Йорк в своих изображениях этого корабля упоминали об этом один раз, в лондонской версии об этом было сказано дважды. Аболиционисты изменили свою визуальную пропаганду, чтобы включить изображение восстания рабов на море. Возможно, иллюстрация, озаглавленная «Представление восстания на борту невольничьего судна», которая появилась в работе Карла Бернарда Уодстрома «Рассуждения о колонизации, особенно на западном побережье Африки… в 2 частях» (1794) (на ней была изображена команда, стреляющая из-за баррикады в непослушных рабов), была впоследствии добавлена к уже известному варианту изображения «Брукса»? [505]
Новые дебаты
Роль «Брукса» расширилась, когда возникла новая драма с другим кораблем, и она стала центром национальных дебатов в Вестминстере в 1790 г. Парламентские слушания вели доктор Томас Троттер и капитан Клемент Нобл, которые плавали на «Бруксе» в 1783–1784 гг. Доктор был молодым врачом Королевского флота, который был демобилизован после американской войны, после чего нанялся на работорговый корабль. Он был в ужасе от своего опыта и теперь выступал против работорговли [506]. Капитан совершил девять рейсов в Африку, два как помощник и семь как капитан. Четыре последних рейса он плавал на «Бруксе» до того, как план и изображение судна были опубликованы. Он разбогател и стал судовладельцем и работорговцем. Он был верным защитником этой торговли [507].
Словно для того, чтобы усилить описание «Брукса», Троттер объяснил комитету, что условия на нижних палубах ужасны. Невольников заковывали, любого нарушителя ждала встреча с «кошкой». В результате масса людей была «упакована» так тесно, что Троттер, который спускался туда ежедневно, не мог «идти среди них, на кого-нибудь не наступив». Кроме того, в тесном помещении невольники задыхались и жили в «страхе удушья». Некоторые, он полагал, от этого и умерли. Троттер также рассказал о «танцах» на «Бруксе». Невольникам, закованным в кандалы, «приказали вставать и делать те движения, какие они могут». Те, кто сопротивлялся, «были вынуждены двигаться из-за ударов „кошки“», но многие продолжали сопротивляться и «отказывались делать это, даже под угрозой серьезного наказания» [508].
Расследование продолжил допрос капитана Нобла. Один человек, который видел изображение корабля на гравюре, спросил о том, сколько места приходилось на одного раба. Нобл ответил: «Я не знаю, я никогда не измерял это и не делал никаких вычислений их помещений; у них всегда было место, чтобы лечь, и на корабле было три таких помещения, где они лежали друг рядом с другом; они всегда так делают, даже если помещение наполовину пустое». Условия на нижней палубе, как он свидетельствовал, были хорошими, и он об этом знал, потому что, как он сказал, в отличие от некоторых капитанов заходил туда часто. Он признал, что некоторые из рабов огорчались, когда они попадали на корабль, «но они скоро переставали грустить и находились вообще в очень хорошем настроении все то время, пока были на борту». В отличие от Троттера, он добавил, что рабы-мужчины «очень любили танцы». Некоторые казались не в духе, и, возможно, помощнику приходилось «убеждать танцевать». Если убеждение не имело успеха, «им было позволено делать то, что им нравится» [509].
Рассказывая о злоупотреблениях капитана властью, Троттер заявил, что матросы, как и африканские пленники, угнетались тираном, «характер которого был совершенно благоприятен для торговли». Троттер однажды слышал, как капитан хвастался перед группой других капитанов наказанием, которое он придумал для моряков на предыдущем рейсе. Он вез дюжину маленьких экзотических африканских птиц, чтобы продать их в Вест-Индии. Все они погибли, и он начал подозревать, что птиц убил черный матрос из Филадельфии. Капитан приказал, чтобы этого человека отстегали и затем приковали цепью на двенадцать дней к одной из мачт и чтобы ему давали есть по одной из этих крошечных умерших птиц на каждый день (размер этих птиц был между воробьем и дроздом). Эти слова Нобл сопровождал выражением «триумфа и удовлетворения». Когда он закончил, капитаны «приветствовали его изобретение нового наказания». Троттер был потрясен таким «экстравагантным варварством». Он добавил, что несколько матросов на его собственном рейсе были «нещадно пороты» и что плохое обращение Нобла чуть не вызвало мятеж [510].