Бывший моряк, ставший впоследствии художником, Николас Покок оставил изображение Бристольской верфи, принадлежавшей основному судостроителю Сиденхейму Тисту в 1760 г. Не совсем понятно, являются ли все изображенные на картине суда невольничьими, но очевидно, что Бристоль был в это время активно вовлечен в работорговлю и что сам Тист был одним из инвесторов. Это изображение позволяет представить, сколько рабочих рук ему было нужно для того, чтобы построить среднетоннажное судно, например водоизмещением в 200 тонн. Корабельному мастеру приходилось предпринимать целый комплекс усилий, привлекать десятки рабочих рук для судомонтажа — начиная с укладки киля и крепления шпангоутов15. После того как был смонтирован будущий корпус судна, вокруг него выстраивался специальный настил. Конопатчики заполняли паклей из пеньки швы между досками. Как только корпус был собран, появлялись другие рабочие и начиналось новое действие. Столяры строгали древесину и составляли внутренние помещения. Кузнецы занимались железными изделиями (и доставляли на борт якоря). Каменщики укладывали огнеупорные кирпичи для камбуза (на кораблях были специальные печи и очаг), в то время как жестянщики выравнивали желоба для стоков воды, а стекольщики вставляли окна. Для установки мачт, блоков и креплений сначала требовалось их найти и заказать, а потом монтажники должны были все правильно установить. Поставщики ткани обеспечивали судно парусиной, а строители шлюпок делали и весла. Бондари обеспечивали корабль емкостями для груза, еды и воды. В зависимости от требований заказчика к украшениям и роскоши на судно прибывали художники, резчики по дереву и отделочники. Наконец, на корабль поднимались мясники, пекари и пивовары для того, чтобы снабдить судно провизией [73].
Судостроение было древним ремеслом, в котором узкоспециализированные знания передавались от мастера к ученику из столетия в столетие. В течение большей части XVIII в. мастера все еще продолжали строить на «глаз» или по модели, что означало, что чертежей в те времена практически не существовало. Судостроители пользовались несколькими изданными трудами — такими как книга Уильяма Сазерленда «Помощник судостроителя» (1711) и «Британская слава, или Судостроение» (1729), обе книги в те времена крайне популярные. Среди других широко распространенных авторов были Джон Хардинган, Манго Мюррей, Фредерик Хенрик Чепмэн, Мармадьюк Стелкарт, Уильям Хатчиссон, Дэвид Стил и Томас Гордон [74].
Судостроение было действительно международным ремеслом, и перемещение людей, которые занимались этим делом, вызывало беспокойство у многих правительств. Еще более показательным было то, что во время плаваний суда сами становились легкой возможностью передавать ремесла, знания и технологии. Судостроители регулярно изучали иностранные суда, построенные на чужих верфях, чтобы оценить уровень работ. Это способствовало распространению некоего единообразия в проектировании и строительстве. Невольничьи суда всех европейских государств XVIII в. были примерно одинаковыми как в проекте, так и в постройке [75].
И все же «наука» медленно завоевывала и преобразовывала ремесло, о чем свидетельствует появление понятия «морская архитектура» в 1780 г. в «Универсальном морском словаре» Уильяма Фальконера и создание в 1791 г. «Общества развития морской архитектуры», которое поставило задачу собрать и распространить по всему миру научную информацию по всем судостроительным вопросам. Общество публиковало труды по разным вопросам — от морских дел, тактики и военной защиты до физики (изучение свойств жидкости) и математики (различных вычислительных таблиц). Общество устраивало конкурсы и вручало награды за научные разработки — как правильно высчитывать тоннаж судна, как укрепить корпус, как избавиться от воды в трюме, как распределять мачты, стеньги и реи, как предотвратить пожар на судне и как управлять кораблем, охваченным огнем, как спасти тонущий корабль. Общество поощряло исследования «законов движения тел в воде, перемещающихся с различными скоростями». Эта наука также требовала графического воплощения, и рисунки судов стали более пропорциональными и делались с учетом перспективы, как видно по гравюре, изображающей корабль «Брукс» [76].