На главной палубе деревянная переборка и двери закрывали вход в мужскую часть, в стене была установлена решетка, чтобы пропускать «достаточно воздуха». С той же целью, чтобы предотвратить побег, решетки были сделаны на окнах, хотя их не всегда открывали. В конце этого помещения была «очень крепкая переборка», построенная плотником судна, чтобы не затруднять движение воздуха через нижнюю палубу. Однако, как Рилэнд полагал, вентиляция внизу была плохая, что означало, что мужчины были вынуждены находиться в «самой нечистой и душной атмосфере». Хуже того, там было слишком мало свободного пространства: выделенное каждому место было «слишком маленьким и для удобства, и для здоровья». Рилэнд увидел, что мужчины, сидевшие внизу, выглядели «мертвенно бледными, мрачными и удрученными». Оставаясь в трюме в полной темноте много часов подряд, им приходилось закрывать глаза от яркого солнечного света, когда они поднимались на палубу [93].
Часть нижней палубы, от главной мачты до бизань-мачты, была отдана женской части невольников, так как «Свобода», в отличие от большинства невольничьих судов, не имела специальных мужских помещений. Чтобы отделить мужчин от женщин, было выделено место приблизительно в десять футов, которое было оставлено между мужскими и женскими четвертями как проход для команды, так, чтобы матросы могли подходить к грузу и провизии (к еде и воде в негабаритных «гвинейских бочках»). От носа до кормы женское помещение было закрыто крепкими переборками. Для женщин, большинство из которых не были закованы, помещение было более просторным, и они были более свободны в передвижении, чем мужчины, так как здесь находилось только сорок пять человек. Решетка выступала как коробка на три фута выше главной палубы и «пропускала много воздуха», как отметил Рилэнд. Те, кто находился внизу, могли бы с этим не согласиться [94].
Два дополнительных помещения были выстроены ниже квартердека25, который был поднят приблизительно на семь футов выше главной палубы и простирался по всей корме судна. За ними находилась каюта, где на парусиновых койках спали капитан и сам Рилэнд. Но даже эти двое самых привилегированных членов команды были вынуждены разделять свою каюту с двадцатью пятью маленькими африканскими девочками, которые спали на полу. Капитан предупредил своего компаньона, что «в первые дни будет неприятный запах», однако пообещал, что, «когда мы войдем в зону ветров, он исчезнет». Однако Рилэнд со своей джентльменской чувствительностью к запахам привыкнуть не смог, и впоследствии он писал: «В течение всей ночи я висел над толпой рабов, лежавших на полу, и зловоние от которых периодически становилось невыносимым».
Такая же ситуация была в соседнем помещении, дверь которого выходила на главную палубу. Здесь спали врач и первый помощник капитана, которые также делили свою каюту с невольниками: под ними на полу каждую ночь размещали двадцать девять мальчиков. Другие места на главной палубе предназначались для заболевших, особенно в случае дизентерии, чтобы «держать их отдельно от других». Больных мужчин размещали на палубе, соорудив для них тент из парусины; больных женщин устраивали под палубой. Немного места было оставлено для матросов, они спали в гамаках недалеко от тента, где лежали больные. Матросы надеялись, что парусина защитит их от насекомых, которые досаждали им в огромном количестве рядом с африканским побережьем.
Рилэнд заметил и другую особенность, которая была буквально основой всей жизнедеятельности организации главной палубы: там стояла перегородка — деревянный барьер десяти футов высотой, который делил судно пополам от грот-мачты и до бортов, выступая приблизительно по два фута в каждую сторону от судна. Эта перегородка была рассчитана на то, чтобы превратить любое судно в тюрьму, и она отделяла мужчин, которых держали в грузовой части судна, от женщин и служила защитным барьером, за который команда могла отступить (на женскую половину) в случае восстания рабов. Также эта перегородка выполняла охранную функцию, которая позволяла команде поддерживать порядок на борту. В этой перегородке, как отметил Рилэнд, была сделана узкая дверь, через которую мог с трудом протиснуться один человек. Всякий раз, когда невольники-мужчины находились на главной палубе, два вооруженных стража защищали эту дверь, в то время как «еще четверо с заряженными короткоствольными ружьями в руках стояли сверху этой перегородки над рабами: и два заряженных орудия были направлены на главную палубу через отверстия в этой перегородке». Угроза восстания присутствовала постоянно. Капитан уверил возмущенного Рилэнда, что «он держит такую охрану, чтобы не дать рабам восстать». Невольники уже предпринимали однажды попытку бунта, когда они были на побережье Африки, и бунт был подавлен. Когда рабы находились на палубе, она превращалась в тюремный двор.