Центурион поискал взглядом знаменосца четвертой манипулы, неожиданно почувствовав желание присоединиться к старым товарищам и снова стать под знамя, под которым жил и сражался столько лет. Приказ колонне продолжить движение раздался как раз в тот момент, когда Септимий нашел знакомый штандарт в глубине строя, но люди, стоявшие под знаменем четвертой манипулы, не были видны за спинами окружавших их солдат.
* * *— Можно ли доверять этому человеку? — спросил легат Мегелл, обращаясь к начальнику порта.
— Капитан Переннис служит Риму уже пятнадцать лет, и десять лет я лично знаю его. Ему можно полностью доверять, — уверенно ответил начальник порта, переведя взгляд на молодого капитана.
Аттик неподвижно стоял рядом с Септимием в совещательной комнате офицерских казарм. Он остался невозмутимым, когда легат поставил под сомнение его доклад, но был рад, что может рассчитывать на поддержку начальника порта. Аттик пересказал офицерам основные события, обратив особое внимание на силу карфагенского флота и его курс; он старался придерживаться фактов, избегал субъективных оценок и не высказывал собственного мнения.
— Совершенно очевидно, — произнес Сципион, скользнув взглядом по лицам собравшихся перед ним офицеров, — карфагеняне здорово подняли ставки. В лучшем случае нас ждут существенные перебои в снабжении, а в худшем — голод и гибель.
Лицо Сципиона оставалось невозмутимым, и все ждали, что он скажет дальше. Мегелл мысленно улыбнулся. Ему уже приходилось наблюдать за тем, как ведет дискуссию консул, и он знал о привычке Сципиона растягивать паузу. Молчание нервировало многих оппонентов, особенно молодых, и они торопились заполнить вакуум. Первым не выдержал кто-то из младших трибунов.
— Нужно ускорить кампанию и нанести удар, пока мы еще сильны! — выпалил он.
Эти слова придали смелости другим младшим трибунам, и они поддержали товарища, призывая к безотлагательным действиям, немедленным контрманеврам; их мысли и предложения были беспорядочными и противоречивыми.
— Довольно! — Мегеллу пришлось повысить голос.
В комнате вновь воцарилась тишина.
— А каково твое мнение, консул? — спросил легат.
Старший консул перевел взгляд на разложенные перед ним карты и схемы, задержавшись на северном побережье Сицилии. Последние двадцать лет карфагеняне оккупировали весь остров к западу от Алесы, и разделительная линия проходила приблизительно в пятидесяти милях от Бролиума. В пятидесяти милях к востоку от Бролиума находилось Сиракузское царство; две территории разделяли естественная преграда в виде горы Этна и договор о взаимном невмешательстве. Этот вакуум заполнили римские легионы, и до сей поры центры их снабжения оставались тщательно охраняемым секретом.
— Я убежден, что время у нас еще есть, — наконец произнес Сципион. Все ждали его слов, и даже те, кто минуту назад призывал поторопиться, согласно закивали. — Порты карфагенян находятся к западу от нас, — продолжал консул, указывая на Термы и Панорм. — Им понадобится время, чтобы обнаружить наши пути снабжения. Это дает нам возможность предпринять кое-какие контрмеры. Например, использовать обходные маршруты к порту и разбить транспорт на мелкие группы — так их будет труднее обнаружить. Кроме того, у нас остается время проконсультироваться с сенатом, прежде чем принимать решение о наилучшем ответе на эту новую угрозу. Пока же легионы должны действовать так, словно ничего не изменилось. Мы должны выиграть кампанию и победить врага.
Офицеры хором выразили свое одобрение и доверие старшему консулу, явно не сомневавшемуся в том, что правильно оценивает ситуацию. Сципион поднял руку, призывая к молчанию, и посмотрел на Аттика, стоявшего поодаль от окруживших стол офицеров. Сделав над собой усилие, консул преодолел инстинктивную неприязнь к неримлянину — он прекрасно понимал необходимость воспользоваться знаниями и опытом молодого капитана.
— А что думает капитан Переннис, — обратился Сципион к Аттику, — единственный среди нас морской офицер?
Все повернулись к Аттику, и на лицах многих командиров отразилось удивление и неодобрение тем, что консул интересуется мнением простого капитана. Вопрос снова застал Аттика врасплох. Он предполагал, что после доклада его отпустят, и поэтому они с Септимием держались в стороне. Теперь же он снова оказался в центре внимания.
— Я согласен, что у нас еще есть время, пока карфагеняне организуют блокаду северного и восточного побережья. Но я бы не советовал продолжать снабжение, когда блокада будет установлена, даже с использованием других маршрутов и мелких групп, как было предложено.