Микки тряхнул головой. Руки его беспорядочно ощупывали костюм. Он провел ладонью по лицу и начал нервно грызть почерневший ноготь.
— Нет, — слабо проговорил он, — я что-то никак не пойму.
Росс молча смотрел на Мзйсона затравленным взглядом. Он лихорадочно кусал губы, чувствуя, как неизвестность заполняет его сознание и вытесняет оттуда такое приятное и дающее успокоение чувство здравого смысла. Он боролся с неизвестностью, гнал ее прочь. Только не сдаваться.
— Послушайте, — снова начал он, — все, по-моему, согласны с тем, что те тела — не наши.
Никакого ответа.
— Пошевелите же мозгами! — закричал Росс. — Ощупайте себя!
Мэйсон онемевшими пальцами прошелся по джемперу, по шлему, потрогал торчавшую из кармана ручку. Да, действительно, это был он, из мяса и костей. Все на самом деле, — подумал он. Мысль эта придавала Мэйсону силы. Несмотря ни на что, несмотря на отчаянные попытки Росса объяснить неведомое, он был жив. Собственные плоть и кровь не оставляли никаких сомнений.
Мозг начал работать. Усиленно соображая, он нахмурил брови и выпрямился. Мэйсон задержался глазами на лице Росса, который, похоже, немного расслабился и смотрел уже с каким-то облегчением.
— Ну, хорошо, — сказал Мэйсон, — мы находимся в будущем.
Микки в напряженном волнении стоял у иллюминатора.
— И к чему же таким образом мы пришли? — спросил он оттуда.
— А как узнать, насколько далеко мы проникли в будущее? задумчиво продолжал Мэйсон. Гнетущая атмосфера неопределенности усиливалась. — Как узнать? А может быть, мы опередили события всего на полчаса?
Росс напрягся. Он с силой ударил кулаком по ладони.
— Как узнать? Но мы же не взлетаем, а следовательно — не можем разбиться. Так и узнать.
Мэйсон посмотрел на него.
— А не может так случиться, — опять заговорил он, — что если мы взлетим, то уйдем куда-нибудь в сторону от этой нашей гибели? И она так и останется в этой пространственно-временной системе? Мы можем вернуться обратно, в нашу систему и в нашу галактику, и тогда…
Слова его повисли в воздухе. Обрывки каких-то мыслей возникали в мозгу и тут же исчезали.
Росс нахмурился. Он поежился и облизал губы. То, что вначале казалось так просто, теперь обрастало осложнениями. Ему не хотелось новых сложностей, так непрошенно вторгающихся в их жизнь.
— Сейчас мы живы, — сказал он, пытаясь в уме все расставить по полочкам и обрести прежнюю уверенность в правильности своих действий, — и существует только один способ оставаться живым и дальше.
Росс посмотрел на остальных. Решение принято.
— Нам необходимо оставаться здесь.
Микки и Мэйсон безучастно смотрели на командира. Россу хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из них согласился с ним или, на худой конец, высказал бы хоть какое-то мнение.
— Но… у нас же есть приказ, — еле слышно произнес Мэйсон.
— Но приказ не обязывает нас убивать себя! — зло возразил Росс. — Ну уж нет. Это — единственный выход. Если мы не поднимемся — то никогда и не разобьемся. Мы… мы избежали этого. Мы предотвратили это.
В подтверждение своих слов он решительно склонил подбородок. Для Росса все было решено. Мэйсон же отрицательно покачал головой.
— Не знаю, — сказал он, — право, не знаю.
— А я знаю! — оборвал его Росс. — И давайте-ка убираться отсюда. Этот корабль действует мне на нервы.
Капитан рукой указал на выход, и Мэйсон поднялся. Микки последовал за ними, но остановился. Он еще раз обернулся в сторону укрытых брезентом тел.
— А может быть, нам?.. — хотел он спросить, но не успел.
— Ну, что еще? Что еще там? — нетерпеливо перебил-Росс.
Микки смотрел туда, где лежали тела. Ему казалось, что вот-вот начнется какое-то большое, дикое безумство.
— А может быть нам похоронить себя?
Росс судорожно сглотнул. Больше ему не вынести. Он поспешно вытолкнул Микки и Мэйсона из кабины и, пока они начали спускаться по обломкам, в последний раз посмотрел в угол. Росс с остервенением стиснул зубы.
— Я живой, — яростно пробормотал он, повернулся и, плотно сжав фонарь, вышел.
Они сидели втроем в кабине своего корабля. Росс приказал принести из запасов что-нибудь подкрепиться, но ел он один. С воинственной суровостью он двигал челюстями, как будто хотел зубами перемолоть все то, что не поддавалось разуму.
Микки не шевелясь смотрел на еду.
— Сколько мы здесь будем? — спросил он, как будто не понимал всю очевидность необходимости находиться здесь постоянно.
В разговор включился Мэйсон. Наклонившись на сиденьи вперед, он обратился к Россу:
— А на сколько у нас хватит продовольствия?
— Не сомневайтесь, что там, снаружи, можно найти много съедобного, — жуя ответил капитан.
— А как узнать, что годится в пищу, а что нет?
— Мы понаблюдаем за животными, — не сдавался Росс.
— Но здесь совершенно другая жизнь, — возразил Мэйсон, то, что едят они, может оказаться отравой для нас. А кроме того, неизвестно, есть ли тут вообще какие-нибудь звери или птицы.
Короткая, горькая усмешка промелькнула у него на губах. И подумать только, а они-то еще надеялись выйти на контакт с другими расами. В данной ситуации это было просто смешно.
Росс опять ощетинился в ответ.
— Мы пойдем вперед… будем исследовать каждый ручей, который нам попадется, — выпалил он, как будто разом хотел покончить со всеми возможными возражениями.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Мэйсон.
Росс встал.
— Послушайте, вы! Задавать вопросы легче всего. Мы все вместе приняли решение здесь остаться и давайте теперь конкретно об этом подумаем. Только не надо говорить о том, чего мы не можем сделать. Я это представляю не хуже вас. А что по-вашему мы могли бы сделать в нашем положении?
Он повернулся на каблуках, отошел к пульту управления и какое-то время смотрел на погасшие лампочки и замершие приборы. Затем вдруг Росс сел и начал быстро писать в бортовом журнале, словно боялся что-то забыть. Немного позднее, заглянув туда, Мэйсон увидел, что капитан настрочил целый абзац из длинных предложений, где излагалось с неопровержимой, но неправдоподобной логикой, почему они до сих пор еще живы.
Микки встал и уселся на свое место. Он сильно сжал голову большими ладонями и очень сейчас походил на провинившегося мальчишку, который, несмотря на запрет матери, объелся зеленых яблок и ждал неприятностей сразу с двух сторон. Мэйсон знал, о чем думал Микки — об этом нелепом застывшем трупе с проломленным черепом. О собственной дикой смерти при столкновении с поверхностью планеты, да и сам Мэйсон думал о том же. И Росс, наверняка, тоже, хотя по поведению его этого и не видно.
Мэйсон подошел к иллюминатору и посмотрел на притихшую громаду, лежащую неподалеку. Наступала темнота. Последние лучи далекого солнца неведомой планеты поблескивали на корпусе потерпевшего крушение корабля. Мэйсон отвернулся и бросил взгляд на датчики внешней температуры. Уже семь градусов минус, а снаружи все еще светло. Правым указательным пальцем он слегка сдвинул иглу термостата.
«Остываем», — подумал он. Энергия корабля, который находится на поверхности планеты, используется все быстрее и быстрее. Корабль пьет собственную кровь, и нет никакой возможности найти донора. Только операция может подзарядить энергетическую сеть. Без движения это невозможно. Неподвижность — это ловушка.