— Он готов.
— Можно мне взять щенка? — захныкал Дэйви, — Пожалуйста, мама!
— Это не наш щенок, — проговорила она медленно.
— Я не поеду.
— Послушай, Сара, — предпринял последнюю попытку Джордж, — если он не хочет, я не…
— Джордж! — перебила она. — Пожалуйста, возьми его. Пожалуйста!
Джордж увидел мольбу в ее глазах. Вздохнул и протянул руку.
— Пойдем, приятель, — сказал он.
Дэйви, замерев, смотрел в кухню. Глаза его сверкнули, когда он взглянул на мать.
— Если ты с ним что-нибудь сделаешь… — Его тонкий голос сорвался. — Если ты…
Джордж вопросительно посмотрел на Сару. Она подтолкнула Дэйви к выходу. Сердце тяжело колотилось, когда она провожала обоих до двери.
— Передай Эв, я очень сожалею, что не смогла поехать, — произнесла она нервно.
Джордж ничего не ответил.
Дверь закрылась. Она прошла в спальню. Прижала онемевшие пальцы к вискам.
В окно Сара видела, как они вышли из дома и сели в машину.
— Дэйви, — пробормотала она. — Дэйви.
Она смотрела, пока машина не скрылась за поворотом. Тогда Сара повернулась и привалилась к стене.
Все ее мышцы были напряжены. Она растерла руками предплечья. Медленно прошла в гостиную. Под ногами скрипели половицы. Она судорожно сглотнула и ощутила во рту кофейную горечь.
Она остановилась у двери в кухню, глядя на щенка.
Глубоко вздохнула, готовясь. Дрожали пальцы.
Она вдруг задержала дыхание.
Нагнулась и подхватила с пола щенка. Повернулась и затопала по ковру к окну гостиной.
Она высунула руки в окно и быстро втянула обратно. От чудовищного сердцебиения содрогалось все тело.
Во дворе была маленькая девочка. Сара посмотрела на нее. Девочка укладывала в коляску куклу. Она что-то невнятно приговаривала, и звуки поднимались вверх, отражаясь от стен дома.
Сара посмотрела на щенка. Почему он не сопротивляется, не вырывается, не кусается? Почему просто безвольно свисает с ее руки, словно все уже понял?
В горле зарождался крик. Она стиснула зубы.
Девочка пошла к двери, ведущей в подвал.
Сара снова высунула руки в окно. Голова, казалось, становится все больше, и кожа вот-вот треснет.
Она ощутила на запястьях солнечное тепло.
Она начала разжимать пальцы.
Живот свела судорога, поток ужаса обрушился на нее тяжестью бетонного блока, сокрушая внутренности.
Она втянула руки в комнату и бросила щенка на стул.
— Нет, — рыдала она, — Нет, нет.
Она закрыла лицо вспотевшими ладонями.
Медленно отняла руки.
И посмотрела.
Хвост бешено вилял, карие глаза снова весело блестели. Маленький щенок радостно ковылял к ней по кофейному столику.
Крошечная стеклянная пастушка соскользнула со стола и вдребезги разбилась, когда щенок спрыгнул со стола и растянулся у ног Сары.
Чувство как будто поднималось изнутри, накатывая жаркими волнами на разум.
Пастушка лежала, разбитая на куски.
Комната кружилась. Сара слышала свой пронзительный крик.
Щенок вдруг забился у нее в руках.
Она вышвырнула его наружу.
Дело сделано. Она поняла, что стоит на коленях у окна, в ужасе глядя вниз. Белое изломанное тельце неподвижно лежало на бетоне. Все еще заключенный внутри ее разума, звучал визг падавшего щенка.
Он все падал и падал… Сон Дэйви сочился из стенок ее сознания.
Внизу из подвала выбежала девочка. Уставилась на щенка, раскрыв рот, не в силах издать ни звука.
Сара тоже пыталась закричать. Язык не повиновался.
Потом она повернула голову.
— Мама! Мама!
За спиной открылась дверь.
Сара снова посмотрела вниз. Вокруг тельца расплывалось красное пятно.
Она обессиленно навалилась на подоконник, голова склонилась к нагретым кирпичам. Катились слезы. Вдруг она услышала, как заговорили внизу люди. Кто-то увидел ее и окликнул. Люди все звали, но Сара не отвечала. Она вжималась лбом в угол оконного проема, пока не стало больно. «Если ты с ним что-нибудь сделаешь. Если ты с ним что-нибудь сделаешь, если…»
— Дэйви, — произнесла она осипшим голосом. — Это же ради тебя. Ты же знаешь, что это ради тебя.
Она заскребла ногтями по кирпичам.
— Мамочка тебя любит, — сказала она.
Она вышла вместе с консьержем. Стояла рядом с ним на пустыре. Ждала, пока он выкопает глубокую яму. Вдыхала острый запах сырой земли. Смотрела, как он опускает в яму холщовый мешок и засыпает его. Слушала, как он утаптывает землю.
Затем консьерж взглянул на нее.
— Вот и все, — произнес он.
Она все рассказывала ему, как щенок выпал из окна. Снова и снова рассказывала.