Рассказывая эту историю о неправильно мыслящей теще, которая, кстати, в церковь ходит, и зяте, говорящем правильные, но непривычные слова, я видел недавно в одной аудитории морщившихся женщин. Они слушали внимательно и кривили лица. Морщились они невольно, как от зубной боли. Видно было, как скребли их по высокомерному сердцу неожиданные и простые слова обычной истории. Видно было, что они сами давно и самочинно поставили себя на главное место в своих семьях, привыкли командовать и распоряжаться, привыкли то криком, то слезами добиваться своего. Это были хорошие и обычные церковные люди.
Спрошу вас и себя: если ребенок – главная ценность и если женщина всем управляет и командует, то где место мужу? Какое место ему отведете взамен прежнего и естественного – господственного? Неужели он создан, чтобы биологически осчастливливать дочерей, делая их матерями; дарить женам постельные радости и зарабатывать деньги (желательно большие), а в остальном стоять сбоку молча? Всё что ли? И неужели мамами наученные и женскими журналами наставленные, именно об этом «счастье» подсознательно мечтают и молятся тысячи девушек, желающих выйти замуж? «Кормит, любит, одевает, балует, ласкает, ни в чем не перечит, ибо я – хозяйка». Это, девушки, мечта не о реальном муже, но о Коте в сапогах, который пушист, ласков и по совместительству – чудотворец. С такой мечтой о браке придется остаться незамужней или в отчаянии выйти в конце концов за стареющего вдовца. Чтобы так не случилось, нужно в мечты о браке (мечты неизбежные, естественные и греха в себе не несущие) допустить библейскую идею служения, добровольного смирения и невидимой роли. Желай стать тенью мужа, желай стать ребром его и водвориться на естественное место – ближе к сердцу его и под покров плоти. Желай отдать себя ему, чтобы потом раствориться в материнстве. Тогда будущее счастье из разряда невозможного переходит в разряд возможного, хотя и необязательного.
У меня нет иллюзий о качестве нашей повседневной жизни. И я готов выслушивать справедливые рассказы о том, каковы нынче мужчины и что им «только одного надо» и проч. Но мне в то же время понятно, что вся запутанность жизни есть плод запутанности ума и что в уме нужно провести евангельскую революцию. Стоит только с краешку подобраться к библейским смыслам и постараться сделать из них практические выводы, как тут же бытовое сознание наше начинает бунтовать и нервничать. Бунт этот есть обличение тайного нашего, подкожного безбожия. Приведенный пример – не единственный. Он просто на памяти и на слуху, как самый свежий. И мы существенно нуждаемся в перемене ума, в том тяжелом и медленном труде по переустройству внутреннего человека, чтобы нам понятными стали слова апостола: «Мы имеем ум Христов» (1 Кор. 2: 16).
26 декабря 2014 г.
Необходимость общения
Христиане должны общаться. Времена таковы, что скажи банальность, и прослывешь пророком, настолько естественное стало непонятным. Мужья не разговаривают с женами и жены – с мужьями. Некогда. Да и не о чем (как ни жутко звучит). Дети и родители не делятся новостями. Священники редко говорят между собой на темы молитвы, служения, заповедей. И в этом царстве увеличивающегося взаимного отчуждения и погружения в ненужность стоит сказать банальность, как она загремит громом среди ясного неба. Нужно общаться. Но общаться не в смысле «трепать языком», или «болтать о том – о сем». И не в смысле «мыть кости отсутствующему ближнему». Общаться так, как написал Павел евреям: «Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и к добрым делам. Не будем оставлять собрания своего, как у некоторых есть обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете наступление дня оного» (Евр.10:24-25).
Вы усматриваете наступление оного дня? Я хоть и слеп, как крот, но усматриваю. Особенно если перечитаю посмертные вещания Нила Мироточивого. Тот говорит, что сребролюбие – есть предтеча антихриста. Сребролюбие – это дух, тонко разливающийся и проникающий глубоко в помыслы, а проникнув, формирующий мировоззрение и весь образ жизни. Нет сомнения, что такая антидуховная работа кропотливо делается, спорится во множестве душ. Ее не видно по причине грубой завесы плоти, но она обнаруживает себя по разговорам и поведению. Бояться электронных печатей просто глупо в ситуации, когда в духе печати ставятся ежедневно, а мы бесчувственны к этому. Простота быта, бескорыстие, умение отдавать и делиться – вот дети противоположного сребролюбию духа. Пока эти качества есть – можно жить. Если же исчезнут, то хлеб станет не вкусен, и вода перестанет утолять жажду.