Сегодняшней миссией, к примеру, занимаются русские женщины. Как когда-то в Израиле после смерти Иисуса Навина и до времен Самуила судьи время от времени собирали вокруг себя народ и вели войны. Причем, если войну нужно было вести, а мужчин, достойных для роли вождя не было, Бог ставил во главу женщин, таких, как Д евора. Вот и сегодня женщины миссионерствуют. Причем по всему миру. А что, спросите вы, нужно, чтобы русская женщина миссионерствовала? А ничего особенного, отвечу я. Ей просто нужно быть крещеной, и православной, и красивой, какими они обычно и бывают. Нужно ей иметь в себе нечто такое, Некрасовым воспетое, чего давно уже нет в женщинах, родившихся под иным небом. И что тогда? А тогда она нередко выходит замуж за иностранца и уезжает жить в иные страны. Это потому, что дома ей, бывает, не с кем семью создать. А еще, иностранцы реально головы теряют от наших женщин, а женщинам, как детям, слово «заграница» кажется синонимом рая. Из этих направленных отрезков складывается вектор уезда за рубеж. В общем, картина ясная и всем известная. Но какое же тут миссионерство? Самое настоящее, отвечу я вам. Не очень наученные вере на Родине, наши люди за рубежом учатся вере при помощи «госпожи тоски», она же – «госпожа ностальгия». Эта госпожа в чужедальней стороне берет нашего человека за горло и душит. Потом присасывается к сердцу и кровь сосет. В таком состоянии наш человек ничего иного делать не может, как только плачет, скучает по березкам, молится и ищет русскую церковь. Таким именно образом многие, абсолютно равнодушные дома к религии отцов, за границей реально воцерковляются. Потом женщины рожают детей. Как вы думаете, они их крестят? Конечно крестят. Иногда и мужей крестят, а потом венчаются, и таким образом постепенно в далеких странах увеличивается православная паства. Там, где есть православный заграничный приход, большую, если не львиную долю в нем часто составляют эти самые наши в прошлом (или до сих пор) красавицы, полюбившиеся иностранцам, создавшие семьи за рубежом и теперь пытающиеся вести христианскую жизнь вдали от Родины. Все это смело можно назвать «неожиданным миссионерством». Это же можно назвать одним из парадоксальных проявлений бытия Церкви.
Это то, что есть. А вот еще что может быть, по части миссионерства неожиданного. В любом большом городе-миллионнике есть ВУЗы. В любом российском ВУЗе есть иностранные студенты. Из Африки и Азии, из Латинской Америки и Индокитая они приезжают сюда, чтобы вернуться домой врачами и инженерами. Вот я и думаю – не попробовать ли сделать что-то такое, чтобы за время пребывания на учебе в России часть этой многотысячной иностранной студенческой армии приняла бы и поняла бы Православие. Тогда вернутся они домой не просто врачами и инженерами, а еще и православными христианами. Тогда они будут искать у себя дома православные приходы (благо есть они на всяком континенте), будут активными их прихожанами, будут носителями двух культур – своей родной и русской приобретенной. А ведь известно, что наилучший миссионер – это носитель именно двух или более культур, это человек, умеющий разговаривать на разных языках и думать разными полушариями. Предлагаю подумать вместе со мной – что бы такого умного сделать и как бы так помолиться, чтобы иностранным студентам полюбились за время учебы не московские клубы и бары, а московские храмы и монастыри. В случае, если мы об этом подумаем и об этом помолимся, Церковь распространит свои лучи шире по миру, и Бог приложит к Церкви новых спасаемых людей. Какая чудная и неожиданная победа это будет!
Итак, пока одни расписываются в бессилии, а другие пугают себя и окружающих приближающимся антихристом; пока умные приобретают знания, которыми никогда не воспользуются, а сильные тратят энергию на дела ненужные, кто-то продолжает разносить Благую Весть. Это может быть человек специально не готовившийся и даже не верящий в то, что он – проповедник Истины. Факт то, что до самых последних аккордов всемирно исторической оратории проповедь православия не умолкнет и не прекратится. Так что, если и люди умолкнут, камни заговорят, но проповедь все-таки не прекратится. Но не будем доводить дело до времен говорящих камней. Будем помнить Павлово слово «горе мне, если не благовествую», и переживать о том, чтобы ежедневно и ежечасно по соседству и вдалеке открывались духовные очи у самых разных людей и они говорили Христу: «Ты еси Бог наш. Разве Тебе иного не знаем. Имя Твое именуем».