От оскудения благодати (даже если не действуют колдуны, которые все же действуют) у людей меняется восприятие мира. Они видят не столько Божий мир, сколько бесовские мультики. Мы, правда, не видим вокруг себя лошадей, но зато называем людей и ослами, и баранами, что ненамного лучше. Один человек в глазах другого человека может вполне выглядеть пауком, демоном, ожившим мертвецом, витринным манекеном. Кинематограф работает над воплощением этих разновидностей бесовского видения мира. Но не он один виноват. Виновата вообще безблагодатность. Для начала красота не воспринимается, и великое достойно не оценивается. Природа, со всей своей роскошью, становится лишь фоном и картинкой, а не чудом и не стихами, которые слушают. И если в глазах наших от безблагодатного житья появляются то ли линзы, то ли бельма, то, что же тогда говорить о содержании мыслей наших?
Самая дикая идея уже принимается в обществе за истину или хотя бы – рабочую гипотезу. Любая ложь не вызывает ни умственного сомнения, ни нравственного отторжения. Мысленная картина мира населяется уже не лошадями. Нет. Лошади красивы и благородны. На них может воссесть святой Георгий или святой Димитрий. Мысленная картинка мира населяется уже больными грезами, болотными испарениями и ночными кошмарами. Это цена безблагодатности.
Можно смело, ради ясности изложения, заменять слово «духовность» словом «благодатность». Ибо иной скажет: «Раз я балет люблю, то я человек духовный». Но «Я человек благодатный» он о себе из-за балета не скажет. Количество словесных подмен уменьшится.
Итак, за жизнь без благодати мы платим испорченной картиной мира. Пленяющие нас миражи и оставленные нами без внимания великие вещи – тоже следствие этой платы. Длиться до бесконечности подобная ситуация не может. Это рано или поздно очень плохо закончится. А чтоб было иначе, нужно, как говорит бывшей «лошади» преподобный Макарий, не оставлять церковной молитвы и не лишать себя Святого Причащения по маловажным предлогам. Вопрос частоты пусть решается отдельно, но «мультики» врага обязаны без следа таять в воздухе.
23 октября 2014 г.
Найти себя в Церкви
1
Жемчужина начинается с песчинки. В почему-то приоткрывшиеся створки раковины попадает крошка песка или другой мелкий предмет, который со временем обволакивается быстро твердеющей, превращающейся в слои перламутра слизью. И ныряльщик находит раковину, словно приоткрывшую уста и держащую в них драгоценный шарик.
Песчинка. Если искать в человеческой жизни аналог такому появлению великого из ничтожного, то можно остановиться на мысли. Ведь что такое мысль, по расхожему мнению? Не песчинка ли? И сколько таких песчинок наносится на ум человеку за день различными ветрами? Разве можно за всеми уследить, со всеми разобраться? Но вот бывает – приходит к человеку мысль; приходит словно невзначай, ничего не обещая своим приходом. Кажется, пришла и уйдет, уступая место следующей случайной гостье, а затем и следующей. Но нет, не уходит. И другим места не дает. Вместо того чтобы уйти, она укореняется, привлекает к себе внимание, всю жизнь человеческую заставляет вертеться вокруг себя, как вокруг некоей оси. Прочие мысли, по обычаю приходящие к человеку, эта внезапно угнездившаяся гостья быстро гонит прочь, не терпя конкуренции, не давая никому делить с собою жизненное пространство – сознание человека. Жизнь того, к кому вот так властно пришла мысль, из бесформенного студня быстро превращается в летящую стрелу. Кстати, всюду, где жизнь подобна бесформенному студню (холодной манной каше, чернильной кляксе – сравните, с чем хотите), там нет у человека или общества господствующей мысли. Там же, где мысль есть, жизнь выпрямляется и стремится к полету. Лучше всего это движение сравнить с полетом стрелы.
Возможно, вам знакомо это состояние, когда невидимая, неощутимая телесным чувством гостья (мысль) влияет на жизнь. Наверняка знакомо. Хотя бы в карикатурном виде прицепившейся к уму мелодии, которую вы, как подневольный человек, хоть сплевываете раз за разом, а не перестаете напевать целый день. И еще боитесь, что, проснувшись завтра, опять начнете напевать надоевший, но не отстающий мотив. Но мелодия – это не предел страха. Есть мысли, чье прилипание к уму несет гораздо большие угрозы или награды. Вот поймет вдруг человек, что жизнь протекает, проносится; что за спиной – туман, а впереди – неизвестность; что много посильного добра не сделано, а много глупостей и гадостей, напротив, сделаны. Еще поймет он вдруг, что человек не для суеты создан, а для иной жизни, которая со временем распахнется перед ним, а он вовсе к ней не готов. Если такая мысль войдет в человека вначале на правах гостьи, а затем останется надолго уже на правах хозяина, то увидим мы в жизни такого человека разительные перемены. Дай Бог, к лучшему. Примеров много. Их умножать не трудно. Вот злой пример: заподозрил мужчина жену в измене. Всё – прежняя жизнь закончилась. Начинается подозрительное присматривание к деталям одежды, прислушивание к разговорам, частое подглядывание на часы. Начинаются ночные кошмары, мечты о мести, поиск частных детективов, установка прослушек и видеокамер. Одна и та же мысль сверлит мозг ревнивца с завидным постоянством, и мы можем смело утверждать, что дело закончится либо расстройством психического здоровья, либо развалом семьи, либо событием криминального характера.