Только видя Бога в человеке можно вырваться из удушливых тисков эгоизма и вечной погони за выгодой. Без памяти о Боге нет человеколюбия, есть лишь бессильная сентиментальность или откровенное использование людьми друг друга. Без человеколюбия мир обречен на превращение в зверинец, если только звери не обидятся на такое сравнение. Итак, сфера нашей деятельности, работа – это не только способ заработка, но и область практического проявления веры. Это есть то самое церковное послушание, на которое мы поставлены обстоятельствами жизни. Ведь случись кому быть монахом, и там нужно будет трудиться кому за компьютерной клавиатурой, кому за рулем трактора, кому на кухне. И при этом нужно будет помнить Бога, монашеские обеты и держать молитву. То же самое, хоть и в уменьшенном виде, требуется от всякого мирянина. Он в Церкви не только тогда, когда в воскресенье в чистой рубашке и выбритый пришел на воскресную службу. Он в Церкви всегда, в том числе и посреди служебных и рабочих обязанностей, в спецовке, в поту, среди суеты.
4
Церкви близка история как наука. Здоровому церковному сознанию свойственна историческая чуткость. Где нет чувства истории, там есть бегство от нее. А бегство от истории – это всегда раскол, ложное катакомбничество, создание сект. Бегство – это трусливый отказ от решения творческих задач, которые ставит каждая эпоха. Поэтому, воцерковляясь, человеку нужно ощутить прошедшие века и почувствовать себя малышом, сидящим на плечах гигантов. Нужно, как сказал некто из мудрых, «понять время». Для этого нужно познакомиться с основными этапами истории Церкви Вселенской, с историей своей Поместной Церкви (Русской в нашем случае) и с церковной историей малой Родины. Последнее очень важно, поскольку современный человек склонен жить на своей земле родной с мозгами туриста. Живя в Новгороде, он может ничего не знать о гражданской и церковной истории родного края, но, к примеру, не раз побывать на Тибете или в Таиланде или хорошо разбираться в истории американского рок-н-ролла. Такое умственное бродяжничество как раз и исцеляется нахождением корней и укреплением связи с ними.
Церковное мышление именно масштабно, что составляет поразительный контраст современному типу мышления, ставшего раздробленным, мелким, секторальным. Вот как отвечал Александр Невский римским послам: «От Адама до Ноя, от Ноя до Авраама, от Авраама до Моисея, от Моисея до Давида, от Давида до Пришествия Христа Царя, от Пришествия Христа до Первого Вселенского собора, от Первого собора до Седьмого Вселенского и от Седьмого Вселенского до ныне всё знаем и крепко держим. В вашей науке не нуждаемся». Перед нами всеохватное мышление, внутри которого есть место и самому человеку сегодня, и всем праведникам и грешникам прошлого. В быту любая конкретная ситуация стремится затмить собою горизонт. Широкий же исторический охват позволяет совершить побег из плена сиюминутности. Не умеющий подобным образом мыслить человек, равно как и общество, рискуют утонуть в деталях и частностях.