— Верно. Скорость звезд рядом с центральной областью достигает ста пятидесяти километров в секунду, и она увеличивается по направлению к краю скопления. Я сообщил вам об этом явлении, потому что в системе Млечного Пути аналогичные явления неизвестны.
Сердженору показалось, что о чем-то важном компьютер так и не сказал. Все же было понятно: независимо от того, каким множеством оттенков интонаций ни обладала «личность» Уэкопа — в намерения конструкторов явно не входило придать ей необходимую толику скромности.
— Хорошо, — сказал он, — итак, мы находимся в шаровом скоплении, которое представляет новое явление в нашей науке, — но если наш предшествующий опыт ограничивается системой Млечного Пути, естественно, мы вполне можем обнаружить несколько сюрпризов в других частях вселенной.
— С точки зрения философии твое мнение очень ценно, — ответил Уэкоп.
— Однако, по-настоящему в этом звездном скоплении удивляет не движение его в пространстве, а во времени.
— Уэкоп, я не понял. Объясни попроще.
— Звезды здесь располагаются в среднем на расстоянии около одного светового года друг от друга. Они движутся к центру со скоростью около пятидесяти тысяч километров в секунду. Мы находимся в центре скопления или рядом с ним, но не видим ни звездных столкновений, ни центральной массы. Это подразумевает, что мы появились здесь менее, чем за сто пятьдесят земных лет до первого столкновения. Однако астрономические временные шкалы таковы, что это предположение несостоятельно.
— Ты хочешь сказать, что это невозможно?
— Нет, это возможно, — мягко ответил Уэкоп. — Но по астрономической хроношкале период, равный ста пятидесяти годам, практически ничто. Мне не хватает данных о местных условиях для того, чтобы я мог рассчитать вероятность, но крайне маловероятно, что мы прибыли сюда на такой стадии развития скопления. Либо скопление должно быть значительно более рассеянным, либо здесь должно быть его ядро.
Сердженор уставился в наполненное неистовым сиянием небо.
— Тогда… как ты это объяснишь?
— У меня нет объяснений, Дэвид. Я просто излагаю факты.
— В таком случае нужно признать, что мы попали сюда в интересное время, — произнес Сердженор. — То и дело происходят вещи совершенно невероятные.
— Уэкоп, — встревоженно спросил Тарджетт, — а мы не оказались на краю черной дыры?
— Нет. Черную дыру в любом случае легко обнаружить, и я бы знал, она это или нет. На самом деле пока что невозможно вывести даже средний показатель здешней гравитации, а следовательно — и понять причину сжатия материи.
— Хм… Уэкоп, но ты сказал, что звезды, находящиеся ближе к рубежам скопления, передвигаются быстрее. Их скорость пропорциональна расстоянию от центра?
— Выборочный анализ подтверждает такую гипотезу.
— Стра-а-анно, — задумчиво протянул Тарджетт. — Это похоже на…
Он не договорил, переключив все внимание на сверкающие звездные поля.
— На что же? — не без интереса спросил Гиллеспи.
— Да так, пустяки. Просто у меня иногда возникают бредовые идеи.
— Довольно! К сожалению, в нашей ситуации дискуссии бессмысленны. — Сердженор посмотрел на часы. — Предлагаю прервать обсуждение до семи. К тому времени, надеюсь, в голове у нас прояснится, и Уэкоп сделает подробный доклад о ситуации.
Никто не возразил, и они вернулись в ярко освещенную кают-компанию, подальше от давящей на психику панорамы чужого неба.
Поднявшись по главному трапу на следующую палубу, Сердженор вошел в дугообразный коридор спальных отсеков. Удобства ради номера кают соответствовали нумерации топографических модулей, и Сердженору, занимающему левое сиденье в Модуле Пять, полагалась девятая каюта.
Проходя мимо каюты номер один, где в последние пять лет он частенько подолгу болтал с Марком Ламером, он вдруг подумал, что неплохо бы извиниться перед Кристиной Холмс. Дверь была закрыта, но плафон с надписью «не беспокоить» не светился. У себя ли Крис вообще? Недолго поколебавшись, он слегка постучал по пластиковой панели и услышал невнятный отклик, отдаленно напоминающий разрешение войти.
Сердженор повернул ручку, открыл дверь, и был встречен громким проклятием. Кристина, обнаженная по пояс, сидела на краю кровати, прикрывая скрещенными руками грудь.
— Пардон! — Сердженор закрыл дверь и отступил на шаг, начиная жалеть, что не прошел прямо в свою каюту.
— В чем дело? — Кристина, уже натянувшая форменную блузку, открыла дверь. — Чего тебе нужно?
Сердженор изобразил на лице улыбку.
— Может быть, пригласишь меня войти?
— Чего ты хочешь? — нетерпеливо повторила она, пропустив мимо ушей тонкий намек.
— Нуу… Допустим, я хотел извиниться.
— За что?
— За хамство Нарвика, например. Думаю, о я не очень-то помог…
— Мне не нужна ничья помощь. А индюки типа Нарвика и Шиллинга меня не вообще не волнуют…
— Осмелюсь сказать, что дело вовсе не в твоих волнениях.
— Да? — Крис вздохнула, и он уловил в ее дыхании резкий табачный запах. — Хорошо. Ты уже извинился. И всем от этого, разумеется, стало лучше. А теперь, если ты не возражаешь, я хотела бы немного отдохнуть…
Она захлопнула дверь, и звук запираемого замка жестче необходимого. Потом загорелось окошко с надписью «не беспокоить».