— Тогда ради Бога ВЫТАЩИ нас отсюда! Прыгни наугад. Куда-нибудь!
Пауза, казалось, затянулась до бесконечности. Когда опустошающий, пробирающий до костей холод проник в мозг Сердженора, Уэкоп ответил.
— Повторяю, в астронавигационной системе имеется ряд встроенных блоков, которые не позволяют осуществить прыжок до тех пор, пока корабль не может сориентироваться в бета-пространстве. Я не могу выбрать путь к месту назначения, следовательно, корабль не будет двигаться.
Тарджетт покачал головой, отказываясь в это поверить.
— Но ведь это же чистая механика, Уэкоп! Мы можем не принимать во внимание обычные процедуры безопасности.
— Это один из самых основных встроенных параметров в системе управления кораблем. Для того, чтобы изменить его следует перепроектировать и полностью перестроить центральный блок управления. Решение этой задачи потребует очень хороших специалистов плюс ресурсы большого завода.
И вновь вежливые и педантичные нотки в голосе Уэкопа не соответствовали сложности ситуации. И Сердженор — его потом долго преследовал этот кошмар — представил фантастический образ судьи, просовывающего красный нос в камеру к смертнику для того, чтобы лично объявить тому об отмене помилования.
— Понятно.
Тарджетт обвел взглядом команду корабля, улыбнулся слабой неестественной улыбкой и направился в кают-компанию.
— О чем вы говорили, сильно умные? — потребовал ответа Кесслер. — Что здесь происходит?
— Я расскажу тебе, — вмешался Барт Шиллинг. Похоже, он уже запаниковал. — Говорят, что корабль не может двигаться. Так ведь, Большой Дейв?
Сердженор встал, глядя вслед поспешно ушедшему Тарджетту.
— Пока еще рановато делать выводы.
— Не пытайся одурачить меня, ты, большой ублюдок, — Шиллинг подскочил к Сердженору, обвиняюще ткнув в того пальцем. — Ты же понимаешь, что мы здесь застряли на всю оставшуюся жизнь. Давай, будь хоть на этот раз честным!
Сердженор понял, что произошло. Такое бывало и раньше — его отождествляли с кораблем и с несуществующим капитаном. Но сейчас он ничем не мог бы помочь остальным.
— Мне не в чем признаваться, — рявкнул он на Шиллинга. — Ты имеешь точно такой же доступ к Уэкопу, как и любой другой, вот и поговори с ним об этом.
Он повернулся, чтобы уйти вслед за Майком Тарджеттом.
— Я разговариваю с тобой! — Шиллинг вцепился в правую руку Сердженора, пытаясь оттащить того от двери. Казалось, Сердженор не собирается сопротивляться действиям молодого человека. Но это только казалось. Высвободившись из объятий Шиллинга, он отвел руку далеко за спину, а потом вложил все свои силы в одно стремительное движение. Шиллинг оступился, ударился о низкие перила площадки наблюдений и с воплем упал с нее.
Секундой позже он не слишком мягко приземлился на полусферу проекционного экрана. Автоматически сработал переключатель света, и звезды на внутренней поверхности зеленого стекла начали тускнеть. Вскоре они исчезли совсем. Шиллинг, по-видимому, не получил серьезных повреждений при падении, разве что изрядно испугался. Он лежал на боку, потирая ноющий живот и глядя на Сердженора сузившимися от ненависти глазами.
— Когда юниор оправится после небольшого несчастного случая, — обратился Сердженор к небольшой группке зрителей, — скажите ему, чтобы он обсуждал свои проблемы с Уэкопом. А я свои уже уладил.
Тео Моссбейк прокашлялся.
— Мы на самом деле не можем сдвинуться с места?
— Ты сейчас выглядишь так, как будто я врезал тебе. Да, но нормируя припасы, мы сможем растянуть продовольствие по крайней мере на три месяца, если не больше. Этого времени вполне достаточно, чтобы что-нибудь придумать.
— Но если корабль не может…
— ПОГОВОРИ С УЭКОПОМ! — Сердженор повернулся, вышел из комнаты наблюдений и, тяжело вздыхая, направился в безлюдную кают-компанию. Он подошел к автомату с напитками, налил стакан ледяной воды и медленно осушил его. Потом он поднялся на жилую палубу. Дверь в пятой комнате оказалась закрытой, но не запертой. Сердженор тихонько постучал и позвал Тарджетта по имени. Ответа не последовало, и, обождав несколько секунд, он толкнул дверь. Майк Тарджетт, мрачно ссутулившись, сидел на краю кровати. Его лоб блестел от пота, а глаза были полны унынием. Тем не менее он выглядел как обычно и держал себя в руках.
— Я вовсе не решил покончить с собой, если именно это тебя интересует, — сказал он.
— Меня это радует, — Сердженор для проформы постучал по дверному косяку. — Ты не возражаешь, если я войду?
— Заходи, конечно, но ведь я же сказал тебе, что со мной все в порядке.
Сердженор вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
— О'кей, молодой Майк, хватит ходить вокруг да около.
Тарджетт посмотрел на него с той же неестественной улыбкой.
— Я мог бы сделать тебе большое одолжение и не объяснять ничего.
— Никаких одолжений — просто расскажи, в чем дело.
— О'кей, Дейв, — Тарджетт запнулся, пытаясь собраться с мыслями. — Ты ведь слышал о пульсарах, квазарах, черных дырах, белых дырах, областях искажений времени, так?
— Ну да.
— Но никогда не слышал о двиндларах note 4.
— Двиндларах? — Сердженор нахмурился. — Что-то не могу припомнить.
— Естественно. Я придумал название несколько минут назад. Это новый термин для абсолютно неизвестного доныне астрономического явления.
— Какого же?