– Просто я вчера сходил в наш старый дом, – пояснил он. – Мало ли, думаю, вдруг что-то осталось. Ну, там все либо украдено, либо уничтожено, так что я пошарил по разным закоулкам, куда не вдруг сообразишь заглянуть. – Сельден расплылся в проказливой ухмылке меньшого братца. – Я же знал, где Малта прятала свои леденцы. Она любит вот такие, медовые. Я и подумал, может, немножко погреешься, если холодно будет. Она бы, наверное, не возражала!
Рэйн с тоской подумал о том, как это было похоже на Малту. Сладости, припрятанные в укромном уголке: а то мало ли что может случиться назавтра! Рэйн засунул мешочек в свой поясной кошель, и так уже набитый до отказа.
– Спасибо, – проговорил он очень серьезно. Натянул на лицо шерстяную вуаль и туго подоткнул ее под воротник куртки. Сквозь такую мало что разглядишь, но зато лицо не замерзнет.
– Это ты правильно, – похвалил Сельден. – Знаешь, а ты за последнее время здорово переменился. Когда я первый раз увидел тебя, я, помню, подумал, что ты почти совсем как обычный человек, так что Малта вряд ли будет сильно переживать. А ты вон какой стал бугристый! – Мальчик провел рукой по своим щекам, по украшенному чешуей лбу и весело предрек: – А уж меня когда увидит, небось рухнет на месте!
Драконица оторвала от земли передние лапы.
– Поторопись! – велела она Рэйну. И добавила тоном помягче, обращаясь к Сельдену: – Отойди в сторонку, мой маленький певец, и лучше отвернись. Когда я ударю крыльями, полетит такая пыль, что ты можешь ослепнуть, а мне бы этого совсем не хотелось!
– Благодарю тебя, о величайшая, – был прочувствованный ответ. – Хотя что такое утрата зрения, если последним, что увидят мои глаза, станет твой взлет в неистовом сверкании лазури и серебра! Мне бы этого воспоминания до конца дней моих было достаточно.
– Ах ты маленький льстец, – восхитилась драконица. Она, впрочем, и не пыталась скрыть своего удовольствия. Дождавшись, пока Сельден удалится на безопасное расстояние, она подхватила Рэйна с земли, словно тряпичную куклу, и он повис, притиснутый к ее груди, чувствуя, как дурацки болтаются в воздухе ноги. Расправив крылья, она тщательно отряхнула их и чуть присела, напружинивая могучие задние лапы. Взмахнула крыльями раз и другой, примериваясь для броска в небеса. Рэйн хотел было крикнуть своим что-нибудь на прощание, но не смог толком набрать воздуха в грудь. Тинталья рванулась вверх до того внезапно, что у него голова чуть не отвалилась. Люди кругом площадки что-то кричали, но ветер, гремевший в крыльях драконицы, все заглушал. В лицо Рэйну бил такой поток холодного воздуха, что он плотно зажмурился. Когда же он сумел снова разлепить веки, то увидел под собой переливчатый серо-голубой ковер, затканный тончайшим муаровым рисунком. «Море, – сообразил он, – далеко, далеко внизу…»
Да, теперь под ним не было совсем ничего, кроме воздуха и глубокой холодной воды. Рэйн сглотнул, давя подступающий страх.
– Ну? Куда отправимся? – поинтересовалась Тинталья.
– Туда, где Малта! – Вот и все, что он был способен ответить.
– Я уже объясняла тебе: я всего лишь чувствую, что она жива. А где именно она находится, никакого понятия не имею.
Видимо, Рэйн излучил такую волну острого отчаяния, что Тинталья сжалилась над ним.
– Давай посмотрим, может, у тебя что получится, – предложила она.
И Рэйна сразу же коснулось ее ощущение бытия Малты. Он закрыл глаза и полностью отдался этому чувству, нимало не родственному обычным человеческим представлениям о слухе, зрении и обонянии, но тем не менее очень реальному. Рэйн даже поймал себя на том, что принялся глубоко дышать через рот, словно пытаясь ощутить вкус ее запаха в порывах стылого ветра и даже посылая что-то от себя самого ей навстречу.
Они соприкоснулись в состоянии какой-то усталой и размягченно-теплой сонливости, почти как тогда, когда им подарила единение сновидческая шкатулка, и Рэйн уловил ее восприятие окружающего. Ей было тепло, и все кругом медленно, плавно покачивалось. Он дышал с нею вместе, вбирая отчетливо узнаваемые запахи корабля. Осмелев, Рэйн до некоторой степени отрешился от собственного тела и потянулся к ней всем существом. Малта лежала в теплой постели. Он уловил ритм ее дыхания и присоединился к нему. Она спала, сунув под щеку ладонь. Рэйн стал этой ладонью и притронулся к ее теплой щеке, бережно погладил ее. Малта улыбнулась во сне.
«Рэйн…» – пробормотала она, вряд ли понимая, что на самом деле происходило.
«Малта, любовь моя, – отозвался он тихо и ласково, боясь испугать и потревожить ее. – Где ты?»