Говоря так, она торопливо разбирала принесенные вещи. Себе она отложила грубые штаны и рубаху. И шапку, конечно. – спрятать шрам. Еще ей пригодится толстый свитер: он будет ей безнадежно велик, но, будем надеяться, она в нем сойдет за мальчишку. Сатрапу она собралась предложить одежду почище. Она взяла ее и поднесла к постели. Касго хмуро уставился на нее и плотнее натянул одеяло.
– Вставай, светоч Джамелии, и я помогу тебе облачиться, – предложила она. Хотелось бы ей рявкнуть на него, как на непослушного младенца, да только он заупрямился бы еще хуже, и она хорошо это знала.
– Нет! – сказал он. – Убери с глаз эти гнусные тряпки и давай мне подобающие наряды. Если уж приходится вставать, не позавтракав, то могу я хотя бы одеться, как пожелаю? Хватит уже того, что ты бесстыдно клевещешь на добрых калсидийских моряков, уверяя, будто они так запросто позволят настичь себя и победить в битве. Не вижу никаких причин прятаться да к тому же поганить себя какими-то мужицкими обносками!
Малта вздохнула и вынуждена была сдаться. Нежелание скрываться даст понять всем, кому это интересно, что за него можно будет выручить очень неплохой выкуп. Что ж… Чего доброго, пираты вправду будут добрей с такими ценными пленниками.
И она склонилась в низком поклоне:
– Ты конечно же прав, сиятельный повелитель. Молю тебя, прости мою глупость и простоту.
И она выбросила отвергнутую одежду в коридор. Потом выбрала самые что ни есть роскошные одеяния и поднесла их сатрапу.
И тут на корпус корабля обрушился удар такой силы, что Малта не удержалась на ногах. Она затаила дыхание, вслушиваясь. Звуки, доносившиеся с палубы, резко переменились. Топот ног, сердитые крики, вопли ужаса. Их что, протаранили? Может, судно уже на абордаж берут? Малта кое-как перевела дух и сказала:
– Прости, государь, но, мне кажется, |разумно было бы поторопиться.
– Так и быть, – отозвался Касго. И со вздохом великомученика сбросил одеяла, после чего поднял над собой руки: – Дозволяем нас облачить.
Рэйн очнулся от того, что Тинталья встряхнула его. Он открыл глаза и сразу увидел далеко под собой морщинистую поверхность темной воды. Вскрикнув от ужаса, Рэйн судорожно ухватился за когти, державшие его на весу.
– Так-то лучше, – невозмутимо проворчала драконица. – Я и то думаю, не помер ли часом? Совсем позабыла, что вы, двуногие, не так крепко держитесь в своих телах, как мы, драконы. Стоит вам удалиться прочь чуть больше обычного – и можете не найти дорогу назад.
Рэйн все держался за ее когти и никак не мог отдышаться. У него кружилась голова, он совершенно замерз и чувствовал себя совсем маленьким и беспомощным, но при этом сомневался, что виной всему было непривычное чувство полета. Он понимал, что на время потерял сознание, и пытался припомнить хоть что-нибудь из увиденного «по ту сторону». Получалось плохо. Он снова посмотрел вниз и на сей раз заметил, что морское пространство под ним было не вполне пустым.
– Галеры! – воскликнул он. – Не калсидийские ли? Куда они направляются? И что они делают здесь?
Кораблей было семь. И они шли к югу, выстроившись клином, как перелетные гуси.
– Я-то почем знаю? – отозвалась Тинталья. – И с какой стати меня должно это занимать? – Она лениво покосилась вниз. – Я тьму-тьмущую таких кораблей видела в здешних водах, пока, во исполнение своего слова, отгоняла их от Удачного. Но все равно их слишком много, чтобы Даже я могла совладать с ними в одиночку! – Судя по недовольному тону, подобное признание оскорбляло ее драконье достоинство. Поэтому Тинталья сменила тему: – А тебе какое до них дело? Ты разве не об одной Малте все время думаешь?
– Так оно и есть, – тихо отозвался Рэйн. – Но эти корабли… они…
Рэйн умолк, не договорив. Он вдруг осознал то, что ему поистине давно следовало бы уразуметь. Военные усилия Калсиды были направлены не только против Удачного и его родных Дождевых Чащоб. Калсида с самого начала стакнулась с «новыми купчиками» против сатрапа. И то, что в Удачном они грабили и резали всех без разбора, говорило лишь о том, что калсидийцы поступили с союзниками по своему извечному обыкновению. А теперь – уже всей мощью – двигались против Джамелии. Удачный для них являл собой далеко не главную цель, а так просто, остановку в пути, рядовое укрепление, которое следовало взять, разграбить и очистить от населения – просто затем, чтобы в тылу не было неприятеля, когда они займутся настоящей войной. Рэйн смотрел вниз, на корабли, и вспоминал слова Тинтальи про тьму-тьмущую таких же, бороздивших здешние воды. И это при том, что морская мощь Джамелии шла неуклонно на убыль уже лет десять, не меньше. Рэйну оставалось только гадать, выдержит ли сатрапия подобный удар, не говоря уже о победе в войне. А Удачный? Каково-то ему придется в условиях полного упадка торговли, который неизбежно породит такая война?