Время замедлилось, как и бывает в таких случаях. Секунды растянулись до бесконечности. Обострились чувства. Тин слышал, как урчит в животе у одного из солдат.
А что остальные горе–нарушители?
Писатель съежился. Интересно, каково это, уходить из жизни второй раз?
Зоран Чолич отрешенно смотрел на происходящее, с лицом, похожим на кусок обожженного солнцем, изрытого дождями и ветром камня. Итальянец погрустнел. Судя по влажным глазам, готов расплакаться. Ему жаль уходить из жизни. Он смотрел на офицера так – словно что–то хотел ему сказать.
А Тину было жаль Мэй.
Заслонить бы ее хрупкое тело… Но как, если стволы – с трех сторон?
Ну и себя жаль немножко, чего уж там. Какой репортер умирает…
И менять что–либо – уже поздно.
Оранжевая молния сверкнула перед его глазами.
Если это выстрел, то почему Тин жив?
Ники взглянул на Мэй.
Но девушка смотрела в другую сторону.
Между беглецами и охраной возникла худенькая фигурка в длинном оранжевом хитоне. Влетела в круг, растолкав огромных солдат.
Подняла тоненькую руку в останавливающем жесте.
И поза, и жест были очень величественны, даже властны. Тин не сразу понял, что перед ними – девочка–подросток.
– Мы против насилия, в любых формах! – провозгласила девочка высоким голоском, от которого у Ники зазвенело в ушах. – Отныне эти люди находятся под моей защитой!
– Перед вами Гуин де Энт, инфанта из звездной системы Энтойи! – громко, для всех, пояснил Чолич. – Принадлежит к правящему дому Энтов.
Подоспели охранники девочки, а также люди из ее свиты, одетые в оранжевые тоги. Наверняка рядовые граждане одеты попроще. Окружили, встали живым щитом. Ох и трудно им с такой шустрой. Не уследишь.
– Но это нарушители! – попробовал возразить растерянный офицер. – Они без допуска проникли на…
– Вы хотите развязать войну с Энтойей? – оборвала его представительница дома Энтов.
Дежурный офицер был окончательно сбит с толку.
Свита, все эти пожилые дипломаты, земные и не земные, начали убеждать его, что лучше уступить, не связываться… Юная сумасбродка может такого натворить, что потом обе звездные системы за год не расхлебают. В смысле – за световой год… У Солнечной системы не так уж много союзников. Не стоит проявлять нервозность и упорство из–за такой мелочи, как шестеро туристов с Земли, оказавшихся, разумеется, по ошибке, в военной зоне космопорта…
А Гуин продолжала чудить.
– Я воспользуюсь правом личного пространства! – пригрозила она. – Объявляю этот зал – территорией имперского иммунитета! Немедленно покиньте его! Безо всяких объяснений и проволочек!
Молодой офицер слышал подобную терминологию впервые. Но о системе Энтойи знали даже ученики первых классов.
Офицер хотел сделать карьеру. Он не хотел скандала, тем более – на дипломатическом уровне. В том же духе с ним говорили седовласые, холеные патриции. И он благоразумно отступил. Смущенно пряча глаза, отдал приказ солдатам построиться в шеренгу, развернуться и следовать к месту несения караульной службы.
Нарушителей – подчеркнуто игнорировал.
Глава седьмая. ИНФАНТА
Всех препроводили в апартаменты, предназначенные для важных персон.
А потом начались переговоры.
И протекали они довольно бурно. От лица беглецов выступал Зоран Чолич. И дипломатам, и патрициям он как–то был симпатичнее: знал все их церемонии, правила, этикет, да и выглядел солидно.
Тем временем инфанта весело болтала с Мэй. Наболтавшись, Гуин заявила следующее:
– Людей, взятых мной под свое покровительство, я объявляю гостями правящего дома Энтойи. А чтобы они и чувствовали себя как дома, я намерена лететь вместе с ними, на земном корабле. «Подкова» меня устроит.
Детали она, конечно же, не удостоила внимания.
Изложив свою августейшую волю, Гуин вернулась к разговору с Мэй.
Дипломаты обеих сторон застыли с открытыми ртами. Пока они формировали комиссию и лихорадочно искали выход, Мэй тихонько намекнула девочке, что было бы желательно включить в компанию одного молодого, перспективного капитана.
Дело осложнялось тем, что «Подкова» – боевой и, помимо всего прочего, – экспериментальный корабль. Но девочка настаивала. Требовала, чтобы ей на блюдечке преподнесли именно эту игрушку.
Часа через два забрезжил выход.
После напряженных консультаций стороны договорились о том, что инфанта может арендовать земной корабль, даже военный, – согласно межсистемному праву.
Взмокшие представители вооруженных сил Земли упирались, они твердили, что «Подкова» не прошла ходовые испытания. Кроме того, в ее конструкции использованы секретные разработки.
Указание на секретность Гуин расценила как весьма недружественный акт, недопустимый в отношениях двух систем, между прочим, связанных договором о сотрудничестве в военной сфере. Она потребовала составить ноту.
Земные генералы перепугались.
И пункт, касающийся военных секретов, был исключен из обсуждения.
Постепенно, шаг за шагом, снимались и другие возражения. Земляне шли на уступки.
Ифанту не смущало то, что корабль инопланетный, что у пилотов Энтойи могут возникнуть проблемы с управлением.
– Мои пилоты легко освоят управление! – заявила девочка. А потом, нахмурив бровки, добавила: – Ну, хорошо. Капитан будет ваш.
Дипломаты Земли ушам не поверили. Дипломаты Энтойи – тоже. А когда все пришли в себя от изумления – составили договор.
Земляне были довольны. Чужая уступка – это всегда приятно. Чужая уступка – это как бы твой успех…
«Подкова» по форме и была – подковой, с той лишь разницей, что размер несколько больше и внутреннее пространство – заполнено. Однако в целом сходство с подковой сохранялось, благодаря идущему вдоль края массивному утолщению. В средней части ее корпуса имелся плавный взъем, напоминающий фонарь истребителя, обтекаемый, словно половина капли, и непрозрачный.
Если бы Ники родился пилотом, он, вероятно, пленился бы этими линиями, рождающими смутные догадки о потенциальных возможностях. Совершенно очевидно, что Сергей питает к кораблю нежные чувства. Смотрит, как счастливый жених на любимую невесту. Что греха таить, «Подкова» завораживала. И необычностью формы, и необычностью внешнего покрытия, тускло–синего, переливчатого – цвета окалины. Такая расцветка почему–то наводила на мысль о скрытой боевой мощи.
Корабль уже был готов к старту.
Началась погрузка того, что еще не догрузили хозяева, и того – что хотела иметь на борту инфанта. Прежде всего – она хотела иметь на борту людей, взятых ей под свое покровительство.
Часть энтойской делегации летела на флагманском судне «Аруна», получившем название по имени главной планеты звездной системы Энтойи.
Инфанта и ее приближенные – на «Подкове». Кроме придворных и охраны с инфантой прибыл весьма солидный штат прислуги. Одних поваров было шесть человек.
Хоть кормить будут по–королевски, подумал Ники.
Так и вышло. Кормили отменно. Продукты и напитки, доставленные с энтойского корабля, были высочайшего качества. Повара делали чудеса. Слуги за столом в кают–компании – не обходили вниманием никого из обедающих. На «Аруне», вероятно, такого демократизма не наблюдалось. Но свой полет на земном корабле Гуин, кажется, расценивала как приключение, как пикник. А на пикнике нормы этикета гораздо мягче.
Очень комфортное получилось бегство. Если рядовые члены альтернативного экипажа ничего не имели против экскурсии в систему Энтойи, то Сергей Прозоров, старающийся не афишировать свое тесное знакомство с беглецами, хмурился. Для него полет к Энтойе был серьезной потерей времени.
Хонда Мэй, влезшая в свой прежний костюм, стала компаньонкой инфанты, в благодарность за спасение.