— Ладно, — опомнился вдруг Игорь. — Ты наверно голоден, да? Я сейчас чего-нибудь принесу.
Он вышел из комнаты, а я прислушался к ощущениям. Может, я и был голоден, но класть что-то в рот, жевать и глотать точно не хотел. А вот от воды я бы не отказался. Стоило о ней подумать, и я понял, что меня мучает жуткая жажда.
Игорь вернулся с бутылкой воды, парой банок консервов, пластмассовыми приборами, пачкой чипсов, пачкой сигарет и зажигалкой. Курить хотелось тоже, это точно.
Я понял, что пора садиться, но это не помогло. Я продолжал лежать. Игорь тоже понял, что мне пора садиться, и, пока он подтягивал меня выше по кровати, усаживал и облокачивал на подушку, я проклянул мирозданье.
Закончив, он встретил мой взгляд и засмеялся.
— Скажи спасибо, что Вренну не зову — она б тебе еще и колыбельную спела.
«Если бы Вренна суетилась вокруг меня, это по крайней мере можно было бы понять не только как признак моей немощности», — фыркнул я, но сам тут же усомнился в этой мысли.
Игорь дал мне бутылку, и я, достав наконец руки из-под одеяла, принялся жадно пить. У воды был странноватый вкус, и с каждым глотком мне хотелось пить всё больше и больше. Пока внезапно пищевод не воспротивился и не сжался, останавливая последний глоток под самым горлом. Я поперхнулся, судорожно отдал бутылку Игорю и наклонил голову вниз, чувствуя наступающую волну. Меня вырвало свежевыпитой водой, постель мгновенно стала мокрой, а на подушке, не проникая в ткань, остались медленно таять несколько лоскутков голубой слизи.
Я выругался. Получилось даже довольно громко.
— Что это за хрень?
— Тебя всё время, как ты вывалился из Кристалла, этой штукой тошнит, — виновато объяснил Игорь. — Оно… по ходу, залезло в тебя, пока ты залез в него.
— Что за порнография?
— Хе-хе. Из тебя вылилось уже литров десять, мне кажется. Теперь это уже так, остатки.
Я попытался всё это представить, и меня едва не вывернуло опять, теперь уже от отвращения.
Липкая холодная простыня заставила меня собраться с силами, и я вылез из постели — постоял пару секунд, борясь с головокружением, и сел на пол возле кровати.
— Давай поищу полотенце, — вздохнул Игорь и вышел из комнаты.
Я посмотрел на сухой паек, разложившийся на прикроватном столике, испытал секундный приступ аппетита, тут же понял, что меня вывернет от любого веществе в пищеводе — и закурил. Волны никотина сладко заливали изголодавшийся по сигарете организм.
Вскоре вернулся Игорь с полотенцем, а затем, не прошло и получаса, как в палату набилась целая толпа посетителей, пришедших поглазеть на меня внезапно подвижного и говорящего. Я пытался отвечать им и отшучиваться, но от галдежа и духоты, которую они принесли с собой, меня начало мутить, и я с трудом воспринимал смысл их слов. А потом как-то неожиданно стало тихо, и рядом со мной осталась только Вренна.
Я представил себя со стороны — лежу бледный, тощий на полу возле кровати, бормочу что-то, медленно перевожу мутный взгляд туда-сюда — вот она и разогнала всех. Меня снова свело от отвращения к собственной беспомощности.
Вренна меняла постель.
Мне чертовски захотелось остановить ее и прогнать, но это бы только ухудшило мое положение — мало того, что сам о себе позаботиться не могу, так еще и капризничаю.
Она закончила и обернулась ко мне, ожидая, наверно, увидеть, что я без сознания. Наткнулась на мой взгляд, тихий и безумный, и отвела свой.
Всё это было до боли неловко. Мы оба, должно быть, то и дело вспоминали, как я в прошлый раз так валялся, при смерти, а она стояла надо мной, безрадостная и безучастная, точно зная, как именно яд убьет меня. Сейчас я валяюсь если не при смерти, то полуобморочный, и она без понятия, как мне помочь, бегает и суетится вокруг меня, чуть ли не слюнки подтирает, а стоит мне посмотреть на нее — и она притворяется враждебной и безучастной. И самое тупое, что, черт возьми, будь она на моем месте, а я — на ее — так вел бы себя точно так же — точно так же бегал бы вокруг нее и точно так же отводил глаза. Да что же за отношения у нас, нелепые и болезненные! Почему мы не можем обходиться друг с другом как нормальные люди?
— «Как ты себя чувствуешь?» — насмешливо спросил я сам себя и сам себе ответил: — «Гораздо лучше» «Я рада, что ты пришел в себя».
Она зажмурилась и беззвучно рассмеялась. Обернулась ко мне с усмешкой: