Первыми полетели валуны. Один приземлился у самых ворот, и по стене прошла дрожь.
Инспектор под нами кричал лучникам, чтобы целили в солдат, управлявшихся с катапультой. Одновременно он готовил к вылазке за ворота небольшой отряд всадников, чтобы уничтожить саму машину. Ее уже утыкали стрелами, но суетящиеся вокруг нее солдаты все еще были невредимы.
Следующий направленный в нашу сторону снаряд пылающим метеором рассек вечернее небо. Дудочник схватил меня и потащил к лестнице.
Не только мы использовали горючее. Большой шар огня врезался в ворота и взорвался.
Башня уже начинала шататься, а теперь взрыв подломил одну из опор. Дудочнику не пришлось мне приказывать или тащить за собой. Мы спрыгнули одновременно.
Я не видела падения надвратной башни, только слышала жуткий треск, словно кто-то с корнем вырвал огромное дерево. Я лежала ничком с забитым грязью ртом и пыталась дышать, обхватив себя руками поперек талии. При ударе о землю из груди вышибло воздух, и теперь она болела, а к горлу подкатывала тошнота. Дудочник сидел рядом на корточках. Он умудрился приземлиться на ноги, но его лицо исказила гримаса боли. Наша башня упала за стену, наполовину перегородив взорванные ворота. С ее стороны слышались стоны.
Солдат перед воротами разметало.
Инспектора взрывом сбросило с лошади, но он уже стоял на ногах, выкрикивал приказы и посылал бойцов навстречу силам Синедриона, устремившимся в брешь. Сквозь огонь и оседающую пыль я увидела за его спиной Саймона с поднятыми топорами и силуэт Зои.
Мне никак не удавалось вдохнуть. Решив, что всему виной падение, я встала на четвереньки в ожидании, пока удушье пройдет. Но оно не проходило. Добавилось возрастающее давление на горло, а затем пришла такая боль, что я обеими руками схватилась за шею.
Дудочник увидел, как я задыхаюсь, цепляясь за горло. Схватив меня, оттащил от тлеющей башни и битвы у ворот под прикрытие металлической поилки для лошадей. Оторвал мои руки от шеи, ища рану.
— Зак, — просипела я, но для звука не хватало воздуха.
Внезапно боль прекратилась. Я заглотила воздух и закашлялась, во рту было полно пыли после взрыва.
— Зак, — повторила я.
Я встала, но Дудочник снова дернул меня в укрытие, и как раз вовремя — над моей головой просвистела стрела. Посмотрев в щель между поилкой и землей, я увидела мешанину тел и клинков там, где бойцы Инспектора все еще удерживали ворота. Южнее, с другой стороны горящей башни, несколько солдат Синедриона рвались в пролом. Наши защитники преграждали им путь и сражались не на жизнь, а на смерть, но кое-кто из солдат Воительницы уже проник за стену, а лучники их прикрывали. Над моей головой просвистела еще одна стрела, две следующие попали в поилку. Та была почти пуста и от ударов стрел громко зазвенела, как кимвалы. Звон повторился еще дважды, а потом стрелять перестали. Дудочник попытался выглянуть сбоку, но тут же дернулся назад, когда в нашу сторону вновь посыпался дождь стрел, взметая фонтанчики пыли и камешков.
Казалось, мы просидели за поилкой довольно долго. Я могла думать только о Заке, о чьих-то пальцах, сжимающих мою шею. Его шею. Как солдаты Синедриона успели добраться до приюта за такой короткий срок? Что Воительница сотворит с Заком — и со мной, — если его захватит?
— Тяни, — крикнул мне в ухо Дудочник.
Он просунул руку под основание поилки и принялся ее тащить в сторону переулка. Оставаясь под прикрытием, мы медленно преодолевали пятьдесят метров до поворота. Даже вдвоем мы еле тянули громоздкую поилку, вода на дне плескалась с каждым рывком. Лучники заметили наше продвижение; одна стрела отскочила от поилки, хлопнув по моим пальцам, сжимающим край.
Мы почти добрались до переулка, когда стрельба прекратилась. Какой-то мужчина закричал. Потом послышался голос Зои и вновь лязг мечей.
Я не стала оглядываться. Мы с Дудочником вскочили и побежали в переулок, а затем на холм к приюту, оставляя шум битвы позади.
Входная дверь стояла нараспашку. Инспектор оставил караульного, но снаружи мы его не увидели. Стражник растянулся в коридоре. Его туника почернела от крови, немигающие глаза таращились в потолок.
Мы пробежали по коридору, минуя пустые тихие комнаты. Дверь в столовую была открыта. Внутри прикованная к стене цепь тянулась к раскрытым кандалам Зака, которые валялись на его кровати с ключом в замке.
Виолетта лежала на спине под окном. Под ее головой растеклась лужа крови. Челюсть выглядела сломанной или вывихнутой, отчего искривленный рот навеки застыл в безмолвном крике. На шее проступили темно-фиолетовые, почти черные синяки. Поняв, что вижу следы пальцев Зака, я невольно посмотрела на собственные руки.