Я знала, кто это такой, еще до того, как один из конвоиров сорвал с него капюшон. Он не поднимал головы, пряча лицо в намотанном на шее шарфе; на щеке лиловел синяк, на виске багровел порез, а рассеченная нижняя губа вспухла.
Я во все глаза смотрела на Зака, который стоял передо мной.
— Мне больше некуда было пойти, — наконец сказал он.
Глава 4
Дудочник бросился на Зака, словно хотел ударить. Но лишь схватил моего близнеца за руку и на глазах у солдат потащил прочь от ворот в узкий проулок. Мы с Инспектором и Криспином поспешили следом.
— И капюшон надень уже, е-мое, — велел Дудочник, прижимая Зака к стене. — Думаешь, в этом городе есть хоть один солдат, который тебя не зарубит, как только узнает?
Надвинув капюшон на лоб, Зак смотрел на меня.
— Вы обязаны меня принять, — заявил он. Из-за разбитой губы слова звучали невнятно.
Я провела языком по собственной губе, ожидая ощутить вкус крови.
— Это твои люди его так отделали? — спросила я Криспина.
— Ну, при обыске мы особо не церемонились, — признался тот. — Но кто-то другой добрался до него первым.
К замешательству от появления Зака в Нью-Хобарте примешивалось некоторое облегчение: выходит, боли, которые я испытывала несколькими ночами ранее в пучине видений, были отголосками реальных мучений Зака, а не очередным этапом в распаде моего разума.
Инспектор кивком отпустил Криспина, но прежде чем карлик дошел до конца переулка, Дудочник его окликнул:
— Никому не слова, понимаешь? Никому, если тебе дорога жизнь. Ты ничего не видел, ничего не слышал и не знаешь, кто этот человек. Ясно?
Криспин кивнул.
— И разбуди вторую стражу пораньше, — добавил Инспектор. — Приказываю усилить защиту периметра дополнительным караульным отрядом и еще тремя конными патрулями. Немедленно!
Криспин поспешно затрусил прочь.
Дудочник отпустил руку Зака. Тому, припертому к стенке, было некуда бежать от нас троих.
— Ты вообще представляешь, что натворила? — прошипел Зак, обращаясь ко мне.
— Что я натворила? О чем ты? Почему ты здесь?
— Воительница пытается меня убить, чтобы избавиться от тебя.
— И ты пришел за подмогой ко мне? К нам? — недоверчиво спросила я.
— А куда мне еще податься?
Он обвел взглядом меня, Дудочника и Инспектора.
Мне вспомнился полузадушенный кролик, которого я как-то нашла трепыхающимся в силке Дудочника — проволочная петля застопорилась и не затянулась до конца. Зои тогда перегнулась через меня и ловко свернула ему шею, но я успела поймать взгляд обреченного зверька, и именно так сейчас смотрел Зак.
— Скажи же, — велела я.
— Что? — спросил Зак. Его глаза по-прежнему бегали. — Что сказать?
— Признай это. Скажи, что тебе нужна наша помощь.
— Желаешь в игры поиграть? На это нет времени. За мной уже идут, и, если вы позволите Синедриону меня поймать, ты покойница.
— Как и ты, — спокойно констатировала я. — И порой я думаю, что оно того стоит.
Зак смерил меня долгим взглядом. Я чувствовала тепло тело стоящего рядом Дудочника и слышала нетерпеливое дыхание Инспектора с другой стороны.
— Ладно, — чуть хриплым голосом сдался Зак. — Помогите мне.
* ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *
По дороге в контору мытарей Дудочник крепко держал Зака за руку, а Инспектор шел с другого бока. Капюшон опустили так низко, что Зак почти ничего не видел и пару раз споткнулся, но Дудочник упорно тащил его за собой. На улицах стало более людно: в окне наверху женщина вытряхивала коврик, в дверях болтали трое солдат, которые встали навытяжку при виде Инспектора и Дудочника. У пекарни булочник выгружал бочки с мукой, и на темный плащ Зака осела белая пыль. Уму непостижимо: люди вокруг занимались обычными ежедневными делами, тогда как для меня приезд Зака будто остановил весь мир.
Когда мы проходили мимо обгоревшего здания, в котором содержались в баках, а потом утонули дети, я заметила, что костяшки пальцев Дудочника побелели — он сжимал руку Зака изо всех сил. Как бы больно это ни было, тот не издал ни звука.
В конторе мытарей Инспектор взмахом руки отпустил стражу и закрыл за нами двери в главный зал.
В обширном помещении я стояла не ближе к Заку, чем на улице, но отчего-то наше соседство под одной крышей, вдали от шумных солдат и деловитых горожан, ощущалось острее, слишком интимно. Я и так чересчур многое делила с Заком и не хотела вдобавок дышать с ним одним воздухом, находиться в одном замкнутом пространстве.
— Кто знает, что ты здесь? — потребовал ответа Дудочник.