— Знаю, — кивнула я. Я тоже это чувствовала: страшное бремя огромного количества смертей вследствие наших решений. — Но есть и другие, о ком нужно подумать. Люди в резервуарах и те, кто вот-вот там окажется. Семья Паломы, все жители Далекого края. Ведь если здесь их нет, это же не значит, что мы за них не в ответе.
Дудочник сглотнул и посмотрел на меня.
— Не хочу, чтобы меня запомнили, как вождя Сопротивления, который повел людей на смерть. Не хочу быть вождем в конце.
— Но это и есть конец, — повторила я, — а мы с тобой здесь и сейчас. Уж в такое время родились, этого не изменишь. — Я прислонилась к его надежному плечу. — А раз это действительно конец, давай хотя бы сделаем его хорошим.
Дудочник посмотрел на меня и медленно кивнул.
Мы еще посидели бок о бок, глядя на силуэты крыс, бегающих по стене. Я пыталась запомнить каждую деталь: ощущение грубого кирпича под головой, за который цеплялись волосы; воздух, днем теплый, но по ночам все еще напоминавший о зиме; Дудочника рядом со мной и его уютный запах.
Знай я тогда, какое решение он примет, сказала бы ему что-то другое? Думаю, наверное, тогда я уже знала.
* ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *
Зак еще не спал, у его кровати трепетал огонек свечи.
— Что Воительница вам предлагала в обмен на меня? — спросил он.
Я промолчала.
— Не валяй дурака. Я знаю, куда вы сегодня так спешно уехали. Ее прибытие было лишь вопросом времени.
— Я не обязана перед тобой отчитываться.
— Что она вам предложила? — снова спросил он.
Я села на край кровати и посмотрела на Зака. Он лежал на спине, ноги торчали из-под одеяла. Запястья в кандалах выглядели щуплыми. Так сложно было соотнести его внешний вид — обычное тело с худощавыми лодыжками и длинными икрами — с тем, что он натворил. И что планировал натворить.
— Я видела стариков, — сказала я. — В Ковчеге. Стариков, которые правили выжившими, а под конец залезли в резервуары. — Никогда не забуду эти плавающие голые тела, распухшие от времени и белые, словно свежеочищенный чеснок.
Зак приподнял бровь, но продолжил смотреть в потолок.
— И?
— Ты не сам придумал резервуары. Ты просто позаимствовал их технологию, извратив ее.
— Я ее улучшил, — возразил он. — Придумал, как можно использовать резервуары для решения проблемы омег. С помощью Исповедницы я воспроизвел их и улучшил.
— Ты такой же, как те старики, — сказала я. — Те трусы, плавающие в Ковчеге. В резервуарах, правда, оказались мы, омеги, но вы в Синедрионе — точная копия тех жалких правителей. Какой же гротеск. И бред. Такой же точно, как ваша задумка сбросить бомбу на Далекий край. Это трусость — любой ценой стараться сохранить себя.
— А ты считаешь, альтернатива лучше? — спросил Зак. Я сидела лицом к нему, но он продолжал говорить в потолок. — Мы являемся последним оплотом человечества. Все только выиграют, если Далекого края не станет до того, как они притащат сюда свою безумную технологию и превратят нас всех в омег.
— Не будет больше омег, и альф больше не будет. Нас всех освободят. Связанные между собой близнецы перестанут рождаться.
— Но меня это не освободит. Как и тебя.
— То есть, если для нашего поколения уже поздно, то и потомкам негоже извлекать из этой технологии выгоду?
— Выгоду? — ужаснулся Зак. — Спроси любого альфу. Задай им вопрос, что бы они предпочли: иметь близнеца в резервуаре и быть такими, какие они сейчас, физически совершенными, или же всем рождаться уродами?
— Не сомневаюсь, какой получу ответ, если спрошу Зои.
— Эту-то? — скривился Зак, а потом сел и повернулся ко мне. — С ней явно что-то пошло не так. Похоже, она заразилась, проведя с омегами всю жизнь. Стала уродкой среди уродов. И не думай, что я не заметил ее шуры-муры с Паломой. Зои позволила опустить себя до омеги. Позор для альф.
Мне не хотелось слышать имен Зои и Паломы из его уст. Зак утверждал, что омеги заражают уродством, но сам портил все, к чему прикасался.
— Ты правда думаешь, что можно просто поместить всех омег в баки, закрыть двери и забыть о нас? И жить-поживать, словно в реальности никаких омег вовсе не существует, словно они приснились в дурном сне? Ты правда думаешь, что можно разбомбить Далекий край и притвориться, будто его никогда не было? Сколько же всего нужно уничтожить, лишь бы сохранить твою фантазию, что только альфы имеют значение?
— А ты? Что насчет твоей фантазии об альфах и омегах, сосуществующих мирно и в гармонии? Со дня на день сбудется, а? — Он оглядел спальню. Эльза починила что могла, но у двери все еще виднелись следы подпалин, оставленных забиравшими детей солдатами Синедриона. В углу побежала крыса, замерла и продолжила путь. — Вашему Сопротивлению крышка. Вы полудохлые от голода, живете среди крыс и ждете, когда Воительница вас раздавит. Еще и с Инспектором снюхались. Ты правда думаешь, что ему можно доверять?