— Я уже говорил, — простонал он. — Воительница не пустила меня к новому месту, ни разу за все месяцы. И с тех пор она снова перевезла устройство. Мне нечего тебе сказать.
— Касс? — позвал Дудочник за дверью.
— Оставь меня в покое! — крикнула я, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе.
— Останови ее! — взвизгнул Зак.
Я сделала новый разрез, в этот раз быстрее и глубже. Кровь хлынула оттуда, потянувшись за ножом.
— Скажи. Мне. Куда. Ты. Дел. Машину.
Только увидев пот на лице Зака, я осознала, что и сама мокрая, хоть выжимай, а рукоятка ножа в ладони стала скользкой.
— Перестань, — хрипло попросил он.
Налегая всем телом, Зак задергался в кандалах. Цепь ослабевала и затем с лязганьем натягивалась, ослабевала и натягивалась снова и снова.
— Скажи. Мне.
— Прекрати! — завопил он.
На правом запястье кандалы оставили кровавую ссадину. Зак рухнул на пол, сворачиваясь клубком и обеими руками сжимая ногу.
— Скажи мне, — повторила я.
Боль уже не чувствовалась — только странный холодок там, где зияли раны.
— Ты чокнутая сука, — выплюнул он. И плотно зажмурил глаза. А когда открыл, зрачки разлились во всю радужку.
Теперь в дверь громко стучали, голос Зои присоединился к голосу Дудочника, и что-то кричала Эльза.
Я снова подняла нож и позволила ему свободно уткнуться в ногу. Под его весом на коже наметилась ямочка. Кровь из соседних ран побежала туда.
— Скажи мне, — повторила я.
— Нет, — рыкнул Зак.
Дверь сотрясалась, грохоча о придвинутую кроватку. С металлическим скрежетом кроватка проехала по полу несколько дюймов, затем снова застряла. Последовали новые толчки. Я резко надавила на нож. Почувствовала, как распадается плоть, как кончик ножа уперся во что-то твердое — кость. Каждый шип этой новой боли вонзался и в Зака. Я нажала сильнее.
Зак издал вопль — пронзительный и яростный, как крик улетающего ворона.
Я снова уколола кость.
— Блэквуд, — провыл он. Я остановилась. — Блэквуд. К западу от Блэквуда.
В дверь вонзилось лезвие топора. Я считала удары: четыре, пять, шесть. Дудочник протаранил плечом расщепленную филенку и через кроватку прыгнул в комнату.
Я позволила себе упасть набок, головой на подушку. В нескольких футах от меня Зак рыгнул, потом его стошнило — на полу осталась бледная жидкая лужица.
— Что ты натворила? — крикнул Дудочник, вставая надо мной.
— Ты бы этого не сделал, — ответила я. — И не позволил бы Инспектору. Так что пришлось мне самой.
* ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *
Эльза не притронулась к Заку, чтобы очистить нанесенные кандалами раны, но принесла миску теплой воды да склянку с мазью и оставила их на полу в пределах его досягаемости. Зак ничего ей не сказал.
Мои раны Дудочник зашивал сам, одну за другой, низко склоняясь над изувеченной ногой. Мы сидели во дворике, рядом с разрубленной дверью. Он дал мне чистую тряпку, чтобы промакивать кровь.
— Я отправил сообщение Инспектору насчет Блэквуда, — сказал Дудочник. — Но Воительница собиралась перевезти подрывную машину.
— По крайней мере есть откуда начинать, — ответила я, морщась от уколов иглы и скольжения нити сквозь мою плоть. — Ты знаешь это место?
Он кивнул.
— Блэквуд недалеко, к юго-востоку отсюда. А значит, они разместили там эту штуку давным-давно, когда и представить не могли, что Нью-Хобарт станет нашей крепостью, или что гарнизоны Инспектора будут контролировать значительную часть запада.
Да, очень сомнительно, что машина до сих пор там.
— Нам все равно нужно туда попасть, — сказала я. — Чтобы убедиться.
Я ждала, что он заспорит со мной, поскольку поход на убежище состоится через одиннадцать дней, однако Дудочник кивнул.
— Мне не слишком нравится идея выпустить тебя за пределы нашей территории, но, кажется, выбирать не приходится. Нет ничего важнее подрывной машины. Если в Блэквуде осталось хоть что-то, пусть маленькая зацепка, ты — наш лучший шанс ее найти.
Еще пару минут Дудочник обрабатывал мои раны. Когда заговорил, его голос понизился.
— Соскользни нож, и ты бы истекла кровью. — Он сузил глаза, сосредотачиваясь на каждом стежке. — Зараза в ране тоже еще может тебя прикончить.
— Нам нужно узнать, где машина, — ответила я.