Шторм не прекращался. Была надежда, что их все-таки найдут. Еды скоро совсем не осталось. Последнюю картофелину доели 23 февраля. Где найти что-нибудь съедобное? Когда абсолютно все было съедено, вспомнили про солдатские сапоги. Как известно, у кирзовых сапог только нижняя часть из толстой грубой кожи. Голенища сделаны из искусственной кожи — кирзы. Кожаную часть сапог нужно было привести в съедобное состояние. Попробовали прокалить на печке. Получилось что-то похожее на уголь. Младший сержант Асхат Зиганшин сказал: «Я попробую первым, если к утру не станет плохо, можно будет есть всем». Съели сапоги, в ход пошли кожаные мехи гармошки… Пресной воды не было — пили ржавую техническую воду из системы охлаждения дизелей. В машинном отделении нашли банку солидола и съели. Ели мыло, зубную пасту. Страшен был не только постоянный голод и боли в желудке, все время мучил холод — руки примерзали к железу. Поймать за бортом рыбу или небольшую акулу не удавалось — мешало сильное волнение, сами были очень слабы, да и не было снасти для ловли. Попытались сделать крючок из гвоздя, но ничего не вышло. Потеряли наживку — кусок кожи. Спали в одном спальном мешке, сшитом из четырех одеял, чтобы не замерзнуть. Трюм все время заливало ледяной водой.
27 января был день рождения Анатолия Крючковского. Ребята решили поддержать его, но он отказался выпить лишний глоток воды. Солдаты не впали в отчаяние, когда двое уже не могли подняться. Были разговоры о смерти, но паники — никакой. Не было даже приступов морской болезни.
7 марта в 14 часов увидели корабль, который прошел мимо. Затем показались вертолеты ВМС США. Измученные, вчетвером выползли на палубу. Сначала они подумали, что рядом берег. У ослабевших солдат начались галлюцинации — слышались голоса людей, звуки машин, шум кораблей.
На вертолет первым подняли Зиганшина, затем Поплавского и остальных. Асхат Зиганшин в госпитале авианосца потерял сознание. «Мы молоды и не могли легко покориться. Мы надеялись», — так ответил командир баржи младший сержант Зиганшин американским журналистам на борту авианосца «Кирсардж».
Это было время разрядки. Американцы гордились, что спасли русских. Н. С. Хрущев послал в Вашингтон благодарственные телеграммы. Солдат в Москве встречали как героев.
Чтобы почувствовать дух той эпохи, энтузиазм, который вызвала эта история, приведем интервью спасенных ребят, которое напечатала газета «Правда» 17 марта 1960 г.
ЭТО И ЕСТЬ СОВЕТСКИЙ ХАРАКТЕР
Сан-Франциско, 16 марта. Старшему из них 21 год, но в штатских костюмах они похожи на подростков. За 49 дней, проведенных в бушующем океане, каждый из них похудел более чем на 20 килограммов.
Телеграф сделал имена этих четырех советских юношей известными всему миру. Газеты Америки и Европы снова заговорили «об удивительных, непостижимых людях России», способных на такой подвиг. Они не очень красноречивы и не охотно рассказывают о себе. Нетороплив и спокоен Асхат Зиганшин. Там, в океане, в самые тяжелые минуты на его стальную волю опирался терпящий бедствие экипаж. Мечтательная улыбка время от времени скользит по задумчивому лицу Филиппа Поплавского. Рассудительный и хозяйственный, украинец Анатолий Крючковский явно удручен вынужденным бездельем. Потомственный портовик Иван Федотов не может скрыть своего удивления интересом к ним со стороны американских журналистов. «Ничего особенного не произошло, — втолковывает он репортерам. — Каждый советский солдат на нашем месте сделал бы то же самое».
И это как раз то, чего не могут понять, с чем не могут согласиться иностранные журналисты. Вот разговор одного из них с советскими солдатами:
Журналист: Я знаю, что в такой обстановке можно потерять человеческий облик, сойти с ума, превратиться в зверей. У вас, конечно, были ссоры, может быть, даже драки из-за последнего куска хлеба, из-за последнего глотка воды?
Зиганшин: За все 49 дней члены экипажа не сказали друг другу ни одного грубого слова. Когда кончалась пресная вода, каждый получал по полкружки в день. Ни один не сделал лишнего глотка. Лишь когда мы отмечали день рождения Анатолия Крючковского, предложили ему двойную порцию воды, но он отказался.