— Сначала введу вас в обстановку. Пока что армия, с нашей помощью, держит оборону на подступах к Здудичам. Линия фронта проходит вот здесь, — карандашом Бает провел по сине-красной линии, пересекающей Березину северо-западнее Здудичей. — Но выше по Березине противник занимает уже оба берега. В его руках крупный населенный пункт Паричи. По шоссейной дороге к Паричам с юго-запада идет много войск и техники. Через понтонный мост — немцы навели его сразу, как только взяли Паричи, — все это перебрасывается через Березину. Но мост узок. Перед ним, в очереди на переправу, скопилось много войск. По данным нашей армейской разведки, в районе Паричи у немцев собралось не меньше двух дивизий, подходят новые части. Очень важно помешать противнику наращивать в междуречье Березины и Днепра силы для наступления. Поэтому армейское командование поручает нам нанести удар по скоплению немцев у Паричей, по их переправе.
— Выходим всем отрядом?
— Нет. Три монитора и пять бронекатеров— слишком заметно. А удар должен быть внезапным.
— Понимаю…
— Пойдет один ваш монитор и три бронекатера. Командование группой поручается вам.
— Есть!
— Задача сложная, — продолжал командир. — Вам предстоит пересечь передний край противника — при этом вас могут обстрелять одновременно с обоих берегов, — пройти километров двенадцать в тыл к немцам до Паричей, сделать огневые налеты по мосту и берегу и, пока не рассвело, вернуться назад.
Пецух слушал и всматривался в карту, следуя взглядом за карандашом-указкой. Всматривался молча. Только под конец негромко, словно в раздумье, сказал:
— Задачка…
— Справитесь?
— Приказ надо выполнять… — скупо улыбнулся Пецух. — Только бы немцы не догадались, что мы к ним в гости придем.
— Едва ли они об этом сейчас беспокоятся. Только и мыслят: «Форвертс, форвертс!» Паричи для них уже — тыл. Внезапность, я думаю, нам удастся обеспечить… Но внезапность внезапностью, а все-таки учтите, товарищ старший лейтенант, возле Паричей у противника артиллерии много. Если обнаружит вас — только держись!
— Учитываю, товарищ капитан третьего ранга. Постараюсь оправдать доверие командования.
— Уверен — оправдаете, Николай Федорович! — капитан 3 ранга подошел к Пецуху, коснулся его плеча, посмотрел в лицо — мягкие, но крутые линии, широкий разлет бровей, виден сдержанный, но волевой характер. Помолчал, сказал: — Именно потому, что уверен, это ответственное дело поручаю вам. Продумайте все, сообщите ваши соображения. И чем скорее, тем лучше!
То, что командовать кораблями, назначенными для прорыва в Паричи, поручили Пецуху, было действительно не случайным. Уже третий год Пецух командовал монитором «Смоленск» и был известен на всей флотилии как командир не только волевой и умелый, но и любимый командой — за справедливость и заботу, за умение вникнуть в нужды и огорчения любого из подчиненных. В этом очень помог Пецуху опыт его комсомольской работы, которую он вел еще не будучи моряком. В тридцатом году по путевке ЦК комсомола Украины его послали в Высшее военно-морское училище в Ленинград. Окончив училище, он служил на Балтике, затем получил назначение на Днепр.
Вернувшись от Баста на монитор, Пецух первым долгом зашел в каюту комиссара корабля политрука Сарапина. Они уже три года вместе служили на «Смоленске» и не только хорошо сработались, но и подружились. Даже характеры — общительные и энергичные — их роднили. Дружба Пецуха и Сарапина во многом способствовала тому, что к началу войны «Смоленск» по слаженности экипажа, по его выучке считался одним из лучших кораблей флотилии.
Выслушав Пецуха, Сарапин сказал:
— Ну что ж. Собирай командиров и политработников, потолкуем.
Вскоре в кают-кампанию пришли командир отряда бронекатеров лейтенант Сутужко и комиссар — политрук Махотнюк, парторги и секретари комсомольских организаций кораблей. Пецух объяснил, в чем суть полученной задачи и что предстоит выполнить каждому кораблю, и попросил:
— Давайте ваши соображения и предложения.
После того как высказались все, слово взял комиссар. Он сказал:
— Залог успеха— в людях! В тех, что встанут на боевые посты. Пока есть время до выхода — убедитесь, каждый ли способен выполнить свой долг как надо.
Когда все разошлись, Сарапин сказал Пецуху:
— Ну что же, командир? Отправимся и мы, поговорим с матросами.
— Пойдем! — поднялся Пецух.
…Немецкие наблюдатели на позициях близ Здудичей в эту ночь несли свою службу бдительно. Всматривались в темноту, прислушивались к каждому шороху. Но меньше всего опасений внушала им река, с тихим журчаньем несшая свои воды. А меж тем по ней, мимо немцев, сидевших на обоих берегах, шли, пересекая невидимую линию фронта, корабли, которые вел Пецух. Но даже если бы противник следил за рекой более настороженно, он вряд ли сумел бы обнаружить корабли, идущие беззвучно и без огней самой серединой фарватера, до которой не долететь осветительным ракетам.