— Смотри не сломай мне пальцы! — шутя воскликнул Захар.
— Вам, Захар Федорович, не только я, но и медведь пальцы не поломает.
Манопуло давно и близко знал Векова. Ему нравился его негласны» начальник.
— Хорошо, что ты вовремя вернулся и, как я погляжу, в добром здравии. Нам предстоит сейчас беспокойная жизнь.
— Так вы, Захар Федорович, уже знаете?
— Что я должен знать?
— А то, что Бонапарт пошел в Египет!
— И англичане ему не помешали?
— Адмирал Нельсон гонялся за Бонапартом по всему Средиземному морю, а тот себе, не торопясь, высадился в Александрии, разбил мамлюков{18} и сейчас уже половину Египта занял, наверное.
— Молодец, Манопуло, что не задержался с такими важными новостями. На днях командующий из крейсерского похода возвратится. Ему эти известия будут весьма интересны. А сейчас быстро оформляй бумаги у карантинного начальника. Больных у тебя нет?
— А кому болеть? Мы все просолены, прокопчены, к нам холера не пристанет. Она и в Стамбуле пошла на убыль.
— Все это хорошо. Но ты поторапливайся. Скоро адмиральский час, и начальника карантина до вечера не сыщешь. Потом возвращайся к Фотиади, там и поговорим.
Спустя час, покончив с формальностями и отправив бригантину на разгрузку, Манопуло сидел напротив Векова в задней комнате у Фотиади и, утолив голод, рассказывал о своем плавании в Архипелаге.
— Скажу вам, Захар Федорович, что турки к нам очень переменились. В Стамбуле был я у своего земляка, он, вы знаете, драгоманом{19} у великого визиря Юсуфа Зия-бея служит. Так он мне говорил, что, если Порта не пойдет на союз с Россией, ее растащат по частям либо французы с разными пашами, либо англичане с австрийцами.
— Это твой земляк так считает или это визирь говорит?
— Так думает султан, а великий визирь против. На союз с нами он идти не хочет. Селим задался целью переделать Порту на европейский образец и многое уже сделал. Но Юсуф-бей считает, что в своих замыслах султан смелее, чем на деле. Он бросается из крайности в крайность, а Блистательная Порта все больше теряет свою силу. Султана опутали сетью английские, французские, австрийские, да и свои собственные османские шпионы. За ним следят и свои и чужие, и каждый надеется урвать для себя что-нибудь от империи. Казни пойманных шпионов дела не меняют. Поэтому Селим никому не верит, никого, кроме своего дяди великого муфтия{20}, не слушает и пытается все делать сам. Ошибается, а винит в этом других. Голову там потерять — пара пустяков. Каждый день перед дворцом на копьях выставляют то одну, то другую.
— И твой земляк тебе все это рассказывал у себя?
— Нет, Захар Федорович, как можно. Я помню, вы мне говорили, что и у стен есть уши. Мы с ним рыбку с лодки ловили. Так он часа три кряду говорил. У меня от весел кровавые мозоли сделались.
— А кто именно против союза с Россией и кто за союз?
— Кто там за что и за кого, понять трудно. Да и переменчивы турки. Сегодня одно говорят, завтра другое. Твердо можно сказать, что против союза с нами там великий визирь Юсуф и учившийся во Франции близкий друг Селима Ахмет-бей. Он у султана как бы министр иностранных дел.
Султана сильно поддерживает его дядя — великий муфтий, но духовенство, особенно муллы, никому не подчиняются и призывают к священной войне против всех неверных.
Мне мой земляк рассказал, что Юсуф-бей и Ахмет-бей как-то рассуждали, что русский флот можно пустить в Средиземное море, пусть он поможет против французов, а обратно мы его не пустим, и все Черное море опять будет турецким.
— И что же они решили?
— Решить, пожалуй, ничего не решили, но такое предложение Селиму они могут сделать. И еще одно, Захар Федорович. С прежним посланником Кочубеем — он но сухопутью через Румелию{21} поехал — передали нашему императору предложение о военном союзе против французов. И английский посланник это предложение одобрил.
— Чудеса, да и только ты мне рассказываешь. Но чего не сделаешь, когда у тебя Египет отнимают. А кто вместо Кочубея посланником?
— Вместо Кочубея прибыл тайный советник Томара Василий Степанович. Султан его уже принимал.
— Что тебе удалось узнать о других делах в Порте? Какие отношения Селима с его пашами в Румелии и Албании?