Май 1969 года захлестнул настолько, что ни на что другое, кроме работы с «Лунами», не оставалось ни сил, ни времени. Да, вернувшись с «Венер», узнал, что вновь назначен заместителем к Алексею Григорьевичу — техническому руководителю испытаний новых «Лун», тех самых, что высадили луноход, а также доставили на Землю лунный грунт. Если следовать хронологии, то самый момент приступить к рассказу о них. Но хочется все же прежде завершить рассказ о «Венерах». И вот когда «Венера-5 и -6» одна за другой пошли на посадку, выбрался на несколько часов в Центр связи.
Победа была полной, безоговорочной. Двойное зондирование атмосферы удалось на славу.
Преодолев в космосе расстояние в триста пятьдесят миллионов километров, сохранив полную работоспособность, выдержав температуру в одиннадцать тысяч градусов (в два раза больше, чем температура на поверхности Солнца, — когда твердая теплоизоляция не горит, а испаряется), преодолев перегрузки свыше четырехсот единиц, станции в трехстах километрах друг от друга провели исследования «воздушного» океана планеты, четко привязанные по высоте над поверхностью планеты. Газовые анализаторы уточнили состав атмосферы. Фотоэлектрические датчики не зарегистрировали энергетической освещенности атмосферы на ночной стороне выше порогового значения — полватта на квадратный метр. Однако несколько насторожило одно показание — 25 ватт на квадратный метр, — возникшее за четыре минуты до прекращения радиосвязи с «Венерой-5». (Давайте отметим это обстоятельство).
Газеты писали в те дни: «Финиш за финишем!», «На Венере — красные звезды!» Действительно, как говорят спортсмены, был завоеван золотой космический дубль.
До поверхности планеты теперь оставалось 10–12 километров — самых трудных…
Георгий Николаевич находился в особо приподнятом настроении, был сильно возбужден, весел, много шутил, охотно отвечал на вопросы корреспондентов:
— Что представляло для нас наибольшую трудность? Пожалуй, перегрузки… Приборы превращались в черепки…
— Какую роль будут играть автоматы в освоении космического пространства? Думаю, — решающую. Может быть, я пристрастен, но я не знаю, чего не могут автоматы.
— Какие качества больше всего цените в сотрудниках? Обязательное качество для космического конструктора — одержимость. К чести нашего коллектива — это качество присуще сотрудникам предприятия. И здорово помогает нам.
Следующее астрономическое окно к планете открывалось в августе 1970 года. И было решено на этот раз во что бы то ни стало прорваться к поверхности Венеры.
Иногда появлялась жутковатая мысль, что какая-то давно исчезнувшая цивилизация либо прилетавшие инопланетяне знали, что за условия царят на планете: уж больно совпадало понятие ада с венерианской «жизнью».
Если продолжить кривые температур и давлений, построенные по измерениям станций «Венера-5» и «Венера-6», только что завершивших полет, и считать, что и дальше изменения будут соответствовать адиабатическому закону, то у поверхности планеты можно было ожидать давление порядка 100 атмосфер и температуру около 500 °C. Итак, температура в полтыщи градусов, когда плавятся цинк, олово, а давление, как на километровой глубине океана. Чем не ад? И такой ад предстояло покорить.
Несмотря на полученную достоверную информацию о планете, никто не мог поручиться, что для глубинных слоев и у самой поверхности принятая модель строения атмосферы верна. А чтобы получить ответ на принципиальные вопросы: какова природа атмосферы планеты, ее эволюция, отчего возник столь необычный тепловой режим, почему удивительно различны структуры атмосферы Земли и Венеры, — необходимо было проникнуть на саму поверхность. Ну, а чтобы дойти до поверхности, работать на ней и иметь при этом определенный запас прочности, решено было создать новый спускаемый аппарат, способный выдержать внешнее давление до 180 атмосфер — почти в 7 раз (!) больше, чем мог выдержать предыдущий шар — и температуру до +530 °C — соответственно в 1,7 раза выше.
Первая же прикидка показала, что для нового аппарата абсолютно необходимо изыскать массу на сто килограммов. Но как это сделать, когда при разработке предыдущих станций уже выжали казалось бы невозможное. Отработанную серийную ракету-носитель трогать нельзя. Можно взяться лишь за четвертую ступень — ракетный блок, выводящий станцию с околоземной орбиты на траекторию к планете, — за орбитальную часть станции и, наконец, пересмотреть всю компоновку самого «шарика». Один из журналистов, наблюдая на предприятии за нашей работой, остроумно заметил: «Говорят, Хемингуэй всегда работал стоя. Это помогало ему избавляться от лишних слов. Мне кажется, что вы с радостью стояли бы даже на головах, если бы это помогло сбросить лишние граммы с конструкций».