— То-то и оно. Электрики нам разгуляться не дают. Говорят: не одним движением жив луноход. Надо радистов питать, науку — целый лабораторный комплекс. Я уж не говорю о попадании частиц грунта между колесом или траком. Гусеницу заклинит. Или трак соскочит. Нет, колесо есть колесо. Оно вернее. Но чтобы доказать не на пальцах, пришлось сделать машины и на гусеницах, и на колесах. И пустили их по Союзу. На Камчатку добрались. Знаете, как за этим поединком гусеницы и колеса у нас в коллективе следили? По утрам вместо «Здрасте» спрашивали: «Ну, как там…» Победило колесо…
— А вот и лунодром! — широким жестом Александр Леонтьевич обвел вокруг.
Мы на минуту потеряли дар речи. Такого дикого ландшафта никому из нас еще не доводилось видеть. Воронки, рвы, траншеи, каменные глыбы, гравийные стены, песчаные скаты. Среди нагромождения камней, песка, гравия, булыжников сиротливо стоял луноход. Чуть защемило сердца у автолюбителей: жаль стало машину…
Ученый подал сигнал, и луноход пошел. По рыхлому песку, по разбегающемуся гравию, по скальным породам. Вправо, влево, отходил назад, объезжал ямы, спускался в кратеры и выползал наверх. Вот подошел к гравийной почти отвесной стене. Неужели возьмет? Такую стену не преодолел бы ни один танк. А луноход пошел, пошел, взбираясь на стену. Новая команда. Машина покатилась вниз все быстрее и быстрее и, когда уже казалось, что вот-вот она перевернется, плавно затормозила и остановилась.
— Сработал автомат безопасности движения, — пояснил Александр Леонтьевич.
Я подумал, что настанет время — на Луне проложат прекрасные (правда, неасфальтированные) дороги, организуют строгую службу безопасности лунного движения (БЛД) и построят станции техобслуживания луноходов (СТОЛ).
Но пока луноход передвигается по испещренной кратерами лунной местности сам, существует и особая проблема безопасности движения. Нужно увидеть опасность, обойти препятствие, не свалиться в воронку, правильно переехать трещину. Ведь водитель, сидя на Земле, не всегда может прийти на помощь луноходу. И если крен или дифферент станут критичными… Автомат прикажет: «Стоп!»
— А если заклинит хоть одно колесо? Тогда вечное «стоп»?
— А мы это колесо отстрелим! Нет, оно никуда не улетит, просто оторвется от привода и станет не ведущим, а ведомым. Не правда ли, есть что-то от ящерицы, которая убегая от врага, оставляет ему хвост?
Меж тем, луноход чуть повернулся и на меньшей скорости поехал вниз, наискось, как это делают лыжники, спускаясь с крутой горы. Вот он сходу взял эскарп[8], плавно съехал с контр-эскарпа. Шла блестящая демонстрация всех пунктов нашего ТЗ! Мы наблюдали за работой лунохода, затаив дыхание…
Вернулись в КБ и продолжили обсуждение вопросов. Теперь они представлялись в ином свете. Недаром говорят, лучше один раз увидеть…
Как часто бывает в тех случаях, когда спорят умные, умудренные жизнью и опытом люди, — истина лежит где-то посередине. Составили план мероприятий с четко указанными сроками. В нем указали: что необходимо обязательно выполнить к моменту отправки машины, а с чем-то мы можем и обождать, к примеру, с отчетами по надежности, по наземным испытаниям, которые еще долго писать и оформлять.
Решение «высокие стороны» подписали единодушно.
Спустя несколько дней «колесо доехало до Москвы». В паспорте шасси была обычная фраза: «Допускается к летным испытаниям» и стояла подпись руководителя ОТК.
Стартовые дни пришлись на ноябрьские праздники. 10 ноября 1970 года вечером семнадцатый лунник помчал к Селене «Луноход-1».
17 ноября 1970 года на рассвете «Луна-17» совершила посадку в Море Дождей. Станция осмотрелась и опустила в удобную сторону специальные трапы-аппарели. По аппарелям, соблюдая высочайшее достоинство, неспешно и величественно сошел «Луноход-1». В 9 часов 28 минут он коснулся поверхности Луны. Неторопливо отошел от посадочной ступени.
Советская наука и техника завоевали своей Родине новый приоритет.
«Надо же, — подумал тогда, — как точно — пятнадцать лет назад (!) — угадали составители книги „Полет на Луну“ место посадки лунохода» (правда, такого слова еще не существовало, они называли его «танкеткой»).
Потом один из авторов книги убеждал меня, что это неслучайно, и доказывал что-то насчет энергетических затрат. Я в ответ лишь улыбался. Ибо высадить и первый луноход мы могли в любую точку видимой стороны Луны. (Кстати, второй луноход трудился в Море Ясности). Но все же бывают иногда в жизни удивительные совпадения.
А в Море Дождей посадили луноход по просьбе селенологов. Оказывается, над лунными равнинами кольцевых морей спутники убыстряли свой бег, словно в этих местах возрастало притяжение Луны. Эти аномалии гравитационного поля получили название масконов. Так вот, самый крупный маскон в пределах видимого полушария Луны обнаружен как раз у Моря Дождей. Что там? Может, железо-титановые руды, залегающие у поверхности? Кроме того, Море Дождей — самый большой и самый яркий представитель лунных Морей. Здесь отмечена повышенная интенсивность процессов образования по сравнению с другими Морями. Поэтому Море Дождей является очень интересным объектом для решения вопросов строения и эволюции нашего небесного соседа.