— Мы вам его дарим, — сказал Дик, а потом подумал, что это он ляпнул, потому что пес ничей. — Я хотел сказать, что вы можете его взять с собой… на свою планету.
— А мы так и решили.
— Ая, не задерживайся, — крикнули издалека мужчины.
— Я сейчас. Вот… У нас там тоже такие собаки. Ну, немножко не такие.
— Вы его для эксперимента возьмете?
Девушка пожала плечами.
— К вам долго лететь? — спросил Марат.
— Десять ваших лет.
— Ничего себе… Бот постареет.
— Мы его усыпим. Но я к нему уже привыкла, и мне грустно будет в корабле.
— Пусть уж лучше спит. Потом будет новый пес, — сказал Дик.
— Ая, не задерживайся, — опять крикнули мужчины.
— Это отец ваш там? — спросили ребята.
— Отец. И брат.
— Очень похожи, — сказал Дик. — Только как будто они одного возраста.
— Потому что они оба в поре зрелости. Ну, я побегу. — Она подала им узенькую ладонь. — Вы, наверное, последние земляне, которых я вижу.
— Почему?
— Мы сегодня ночью улетаем.
— Насовсем?
— Насовсем.
— Когда вы прилетите, вам будет уже за двадцать, — сказал Дик.
— То, что надо, — сказала девочка.
— Мы вам напишем письмо, — сказал Дик и несколько поспешно добавил: — Потому что теперь же будет связь, правда? Радиописьмо. А потом завалим к вам в гости.
— Как это, «завалим»? — спросила девочка.
— Ну, прилетим, — пояснил Марат. — И нам уже будет…
— То, что надо, — сказала девочка.
— Счастливого полета. Меня зовут Дик, а его Марат. Бот, иди поцелую, Марат, поцелуй Бота.
— Счастливо, Дик и Марат.
Марат перевернулся на спину и застыл на воде напротив неба, волны изредка набегали на лицо, и он подумал, что вода совсем не такого цвета, как представляется с берега. С берега вода кажется голубой и заманчивой, а сейчас, когда волна пробежала лицом, Марат смотрел сквозь нее, как через стекло. Когда погрузить голову глубже, вода желтела, еще глубже — серела, а по бокам была зеленая, зелень пронизывали солнечные столбы, как прожекторы, и исчезали в темной глубине, и оттуда веял холод.
Марат пытался отмыть губы. Не исчезал резкий запах жидкости, которой их смазали по приказу воспитателя, который увидел в окно, как ребята целовали Бота.
Их наказали — заставили проплавать на полтора километра больше, чем всегда. Группа уже давно грелась на берегу в шезлонгах. Желто-белая спасательная лодка металась заливом, потому что потерялся Дик. Марат безразлично наблюдал за его пируэтами. Дик, подтянувшись на руках, висел под крылом с правого борта. И Марат знал, что Дик там может висеть сколько угодно — у Дика очень крепкие руки. А когда тревога набрала грандиозные размеры и на берегу стали готовить другие лодки, и в них уже садились аквалангисты, Дик расцепил руки и потерялся в пенистом следе.
Марату приказали вылезти на берег. Он плыл и наблюдал за Диком. И группа тоже наблюдала за Диком. Дик нырнул и вынырнул минуты через две уже за спиной подмоги. И его белокурая голова вновь не была заметна между белыми барашками. Чтобы добраться до берега, он еще раз нырнул и вместе с Маратом вышел на берег. Ребята утонули в шезлонгах.
Воспитатель был взволнован.
— Вы вместе плавали? — кричал он Марату.
— Нет.
— Ты его видел на воде?
— Видел.
— И куда девался, видел?
— Видел.
— Где?!
Марат не успел ответить, Дик поднял голову и спросил:
— А кто утонул?
— Это еще неизвестно, — воспитатель смотрел на залив и сжимал плечо Марата.
— Что неизвестно? — спросил Дик. — Имя утопленника или что он утонул?
Тот зыркнул на Дика.
— Ты… ты…
— Отпустите мое плечо, — сказал Марат, — отпустите мое плечо.
— Как это звучит на вашем жаргоне? — спросил отец. — Вы режете меня без ножа, да? Так вот, ты режешь меня без ножа.
— Уж лучше — без лазера, — буркнул Марат.
— Как ты разговариваешь с отцом? — не выдержала мать.
— Извините.
Все трое на какое-то время притихли.
— Вы с Диком сегодня будто…
— … взбесились, — подсказал матери Марат.
— Я не могу с тобой разговаривать, — вздохнула мать.
— Дика сегодня переведут в другой пансион, — сказал отец. — Родителей уже предупредили. Правильно, вас давно надо было разлучить. Художники…
— Не ругайся, — сказала отцу мать. — Дик скоро придет к тебе прощаться.
— А почему его переводят, а не меня? Потому что вы первые приехали?
— А, брось… — поморщился отец.
— Конечно, ты и сейчас высчитываешь какие-то орбиты, а я сбил тебя с мысли..