Мехмед походил на безумного. Но Софи, казалось, понимала его.
- Ты должен предстать перед султаном. И она должна умереть. От твоей руки или от моей - выбирай сам.
- Ты не смеешь! - закричал Мехмед и набросился на Эрдогана с мечом, заставляя последнего пятиться назад. Яростные удары сыпались градом, но Эрдогану, знающем все его приемы, не составляло труда отражать их. Его братишка должен сохранить силы для последнего самого важного удара... Мехмед стал задыхаться, и бели бей нанес ему парочку незначительных ударов, повалив на землю. Он поднял голову, и тот жест был переполон гордости. - Сделай это.
- Нет. Я хочу, чтобы ты сам закончил ее жизнь. А ты примешь смерть, достойную твоего происхождения.
Софи подбежала к Мехмеду и, рыдая, осыпала его лицо и раненные грязные руки поцелуями. Эрдоган дал ей кинжал, она передала его Мехмеду. Оба плакали и что-то шептали друг другу, что Эр и не хотел бы слышать. Потом вдруг все стало тихо. Только лягнул ударившийся о камень кинжал с резной ручкой. Мехмед обнимал мертвое бледное тело, вытирая лицо ее волосами. Его руки были в крови, и если бы Эрдоган не вырвал кинжал, Мехмед отправился бы следом за Софи. Но какая-то недюженная сила подняла его от земли, лицо было суровым. С таким выражением он выкопал неглубокую могули, положил туда девушку, поцеловал ее руки и прошептал "Скоро увидимся". Бату хотел помочь ему, но Мехмед отмахнулся.
Когда действие было закончено, мужчины запрыгнули на лошадей и пустили их галопом обратно в Стамбул.
......###....
Солнце уже давно склонилось к закату, когда всадник на гнедой кобыле, наконец, остановился. Прохладный ветер с моря освежал иссушенное дневным зноем лицо. Лошадь взмылилась от долгого бега, поэтому всадник пустил её шагом по нежному песку. Он всегда любил ездить именно так, а не отстукивать каждый шаг на выложенной дороге перед дворцом. Следов больше, а шума меньше. Хотя он и не скрывался. Несколько дней назад поступило приглашение , который всадник смог принять только сегодня, после долгого и изнуряющего дня.
Эрдоган не торопился. Он знал, что от Альтан-паши не следует ожидать хороших новостей, но сегодня белибей чувствовал себя готовым ко всему. В его голые крутились картины прошедшего дня, которые он старательно прогонял из головы, но мертвое тело Мехмеда, разделенное по кусочкам у всех на глазах, не желало покидать мысли. Крики, стоны и жаркое-жаркое солнце. Сначала пальцы, потом руки, потом язык и далее. Так учат дисциплине всех остальных. Хорошо, что София не дожила до этого дня.
Сейчас, находясь вдали от чужих глаз, Эрдоган хотел выплеснуть все чувства наружу, хотел бы закричать, но внутри было просто пусто. На церемонии он видел, как заблестели глаза у Бату, который стоял в стороне. Маленький слуга еще так мало знал о жизни. Эрдоган так же видел, как вздрагивали от стонов воины. Да, их учили железной выдержке, но многие знали Мехмеда и его доброе сердце. Только как он мог совершить такую оплошность?
Лошадь медленно брела по берегу. Эрдоган оглянулся. Этот пейзаж он видел слишком часто за последнее время, да только никогда не замечал, насколько он красив ночью в своем одиночестве. Корабли стояли где-то в глубине, и их силуэты практически не различались на фоне черного неба. Дворец из белого камнями на вершине холма своим бесцветием не привлекал внимания. А вот море... Оно шелестит сегодня, а завтра уже с ревом набрасывается на берег, словно голодный зверь на добычу. Как набросился султан на своего доселе верного подданного.
Альтан-Паша сидел на своей постели, когда Эрдоган открыл дверь без стука. Лицо старика озарила улыбка, хотя в общем он выглядел больным и дряхлым. Белибей всегда питал к нему теплые чувства, хотя Паша не раз был попираем на совете за свои безумные идеи. Точнее, для султана они казались таковыми, но раз так, то и для других тоже. Тем не менее, многие белибеи приходили за советом, желая получить высший чин.