- Понимаешь ли ... - начал Лука, но осекся. К ним приближался высокий стройный силуэт в пышном золотом платье с таким множеством оборок, что казалось, будто хрупкая женская фигура утопает в них, словно заходящее в волнах океана. - сеньорита Виттория!
- Сеньорита, - кивнул головой Исайа и, равнодушно окинув красивые формы подошедшей, вернулся к наблюдению за кошкой. От вина в голове начинало слегка мутнеть, что было огромной редкостью для опытного пирата. Признаться, какой бы прекрасной и удалой ни была жизнь на суше, душа давно стремилась в объятия волн, и ни одна женщина в мире не могла отнять этого.
- Признаться, я нахожу этот приём весьма скучным , - нарочито игриво и медленно произнесла Виттория, то и дело слегка помахивая белым кружевным вееров перед Исайей, чтобы постоянно привлекать его внимание к своей пышной груди. - Так мало хороший кавалеров.
- Уверяю, вам по душе данное собрание. Это видно по вашим глазам, - фыркнул Исайа- особенно когда и это немногое количество собралось вокруг вас.
- Самые достойные, пожалуй, нет, - Виттория так многозначительно посмотрела на пирата, что тот рассмеялся.
- Думаю, никто здесь не достоин вашего внимания, Виттория, - льстиво подметил Лука, то и дело бросая в открытых дверь взгляд на танцующих.
- То же верно, - развеселилась сеньорита и громко рассмеялась со своей шутке. Видать, много выпила, отметил про себя Исайа и ожидающее посмотрел на Луку: тот лишь пожал плечами.
- Какова цена? - хмуро спросил молодой капитан. От раздражающе высокого голоса Виктории он быстро протрезвел.
- 3 тысячи лир...
- 3 тысячи лир ??? Откуда же мы возьмём такую сумму? Только не говори, что ...
- Ох, не бойтесь, дорогой, - прощебетала девушка, игриво положив свою белую ручку на плечо Исайи. - я просто мечтала провести ночь с настоящим пиратом!
- Извольте... - начал было Исайа, но Виттория ловко и легонько прижала к его носом свой кружевной платок, пропитанный ...
**^**
- Милый, наконец то вы очнулись! - воскликнула Виктория, нежно убирая белокурую прядку со лба Исайи. Голова трещала, глаза щипало, во рту был неприятный вкус прокисшего вина.
- Прости, но так нужно было, - где то эхом раздался голос Луки. Вскоре Исайа разглядел его силуэт у противоположной стены. Викторию же он видел намного чётче: зелено-карие глаза, бледная кожа, идеально овальное лицо, пухлые губы и неестественно светлые волосы, убранные кудряшками в высокую причёску, делавшей голову похожей на яйцо. Её груди практически вывалились из корсета яркого зеленого платья, которое она успела сменить. Синьорина практически уткнулась ими в лицо Исайи, когда поправляла подушки.
- Не понимаю... - прошептал сухими губами пират. Что ещё учудил его верный друг?
- Этого требовал ритуал, - спокойно объяснил Лука. Он по прежнему стоял в закрытой позе у стены: скрестив руки и ноги. Почему то он всегда клал правую конечность наверх.
- Ничего, голубок, скоро тебе станет лучше, - все тараторила девушка и откуда то в её руке появился бокал с вином, который она тут же влила в рот своего пленника. Напиток был куда хуже всего выпитого когда либо ранее, поэтому после парочки глотков и оказанного сопротивления, спокойно заскользил по щетине к подбородку с ямочкой и на тёмный камзол. Запах возник резкий, что едва ли сознание оставалось в теле.
- Что за ...? - всех рецепторов затянуло в каком то пьяном танце, они, наконец таки, позволили организму извергнуть все токсины наружу. Когда Исайа закончил, тут же перед его носом появился зелёный кружевной платочек. На этот раз он пах только лавандой. Несмотря на негодование, отвергать помощь было бессмысленно.
Закончив очистительные процедуры и бросив платок в любезно подставленное медное блюдо, Исайа огляделся. Самочувствие быстро наладилось, и мир приобрёл расписные стены небольшой комнаты с уходящими далеко наверх к голубому потолку, усеянному ангелами, белыми колоннами. Мебели кроме широкой софы, на которой лежал пират и Виктория, более не было. Лука стоял рядом с изображением кентавра, поражающего в голову отважного гладиатора. Лицо недочеловека исказила злобная гримаса, рот обезобразили два окрававленных клыка. Над головой кентавра кружили старая серая горгулья и воинственный молодой орёл, закрывающий крыльями солнце. Птица настолько была поглажена схваткой, что не видела приближающуюся к ней острую стрелу, пущенной из длинного лука молодой девушкой в белом простом платье. Рядом с красавицей стоял старый рыцарь. Одной рукой он опирался на мечь, а в другой держал щит, который защищал его от прыжка огромного синего льва, вышедшего из моря. Изображение глубины занимало практически всю стену. Тут были и корабли, и киты, и затонувшие города, морские чудовища и русалки, замершие в молчаливой схватке друг с другом. Картина плавно переходила снова в сушу, прекрасные города, становившиеся мелкими точками на огромной карте мира. На ней было много белых пятен, одно из них с самого края стены перерастало в огромное песчаного цвета пятно, преобразующееся в римскую арену гладиатору, где и шла схватка с кентавром, только со стороны мифического существа рыхлая окрававленная земля переходила в заросшую травой лесную почву, на которой росли зелёные дерья.