- Я хочу, чтобы нами заинтересовались особенные пираты, ценящие качество товара. Я хочу, чтобы в их рядах началась смута. Гнев моего сына на неверных сокрушит их, а мы с вами увеличим нашу великую Империю. Дай Аллах, все пройдет успешно. А пока отправляйтесь по своим дорогам, намеренно избегая выходов далеко в море. Пусть изголодаются по добыче. Ступайте. Но ты, Хударвенди-Паша, останься. Как и Эргодан. Для вас у меня особое задание. Мой сын султан Ибрагим не слишком здоров, и Главный Лекарь считает, что в водах Средиземного моря есть огромная рыба, из сердца которого можно создать подходящее лекарство. Я хочу, чтобы вы раздобыли мне это. Тебя, Эрдоган, посоветовал Альтан-Паша как надежного человека. Дай Аллах, после успешно выполненного задания у него наконец-таки появится достойный переемник.
Кесем кивнула, ей подали свиток, который она передала в руки Эрдогана. Тот немедленно развернул его, но никаких указаний в нем не было. Лишь название корабля и несоизмеримая плата.
- Но как выглядит эта рыба? – недоуменно спросил воин.
- Вот это тебе и предстоит выяснить. Ходили слухи, что у нее золотая чешуя. Найти ее не просто, но, думаю, цена достаточно высока, чтобы оставить все вопросы при себе, - с этими словами султанша удалилась из комнаты, увлекая за собой служанок.
- Мы отплываем на рассвете, -скрипучим голосом сказал Хударвенди-Паша. Он был опытным капитаном, сторонником Кесем Султан и верным подданным Династии. Но его интонация выдавала невысказанные чувства глубокого разочарования, которые паша очень старался сдерживать. В тот момент ему казалось, что его поразили в спину, сослав из столицы на такое глупое и обреченное задание. Одному Аллаху известно, есть ли возможность выжить от руки неверных, устраивавших бесчинства на всем Средиземноморье. Да еще и без поддержки других кораблей бороздить глубины в поисках мифического существа. Позорная смерть.
Хударвенди, тем не менее, выпрямил старую спину, демонстрируя высокий рост и гордо покинул особняк. Эрдоган помедлил еще минуту, рассматривая богатое убранство помещения и представляя себя владельцем всего этого, если не больше. Дай Аллах, он сам заработает своими руками на все это, чтобы забрать Тани и поселить ее в такой роскоши.
Гнедой жеребец поднял голову и легко заржал, приветствуя хозяина. Тот, в свою очередь, погладил сильную шею своего арабского скакуна, лучшего во всей армии, которого он выиграл в поединке на мечах с одним взбалмошным агой. Эрдоган назвал своего коня Юркмез, что в переводе означает «всегда бесстрашный». На его морде красовалась белая звезда, а гнедые ноги одеты в черные носки. Этот конь за четыре года службы побывал в разных передрягах, пока его хозяин из янычара становился военачальником.
Эрдоган вскочил на лошадь и погнал ее галопом в окрестности Стамбула. У него было совсем мало времени. Один Аллах знает, сколько времени займет путешествие и есть ли шанс вернуться домой. Юркмез бежал во всю прыть, оставляя столпы пыли под ногами. Когда вдали показалась знакомая деревня, конь сбавил скорость и побежал легкой рысью мимо спящих домиков. Ночь стояла черная, едва ли различая силуэты, но жеребец слишком часто бывал тут, чтобы запутаться. Эрдоган в неудовольствии отметил, как заросли поглощают дом. Неужели Умут стала так стара, чтобы заботиться о доме и благополучии Танильдиз?
Легкий стук в дверь. Никто не открывал, и Эрдоган в легком раздражении толкнул ее. Она была заперта. Никогда раньше такого не было, и в сердце мужчины закралось давно забытое волнение. Еще стук, на этот раз сильнее и настойчивее. Потом еще и еще. Эрдоган прислушался на секунду, ему показалось, что он услышал какой-то шорох. Снова тишина. Мужчина разозлился окончательно и силой напер на дверь, которая, наконец, открылась. Кромешная тьма. Эрдоган двинулся в комнату, где обычно спала Тани, как тут его плечо словно обожгло; по спине пробежала тонкое лезвие. В ту же секунду воин выхватил меч и отразил новый удар, выбивая меч из неопытных рук. Еще движение, и клинок прижимался к тонкой смуглой шее. Черные глаза Эрдогана встретились с такими же темными глазами напротив. Снизу вверх на него в упор смотрела молодая хатун, которая даже и не думала бояться.