Родная дорожка показалась длиннее обычного. Корни деревьев то и дело попадались на пути, едва не сбивая с ног. Страх металлическими клешнями подбирался к сердцу, заставляя его биться быстрее. Вот из-за деревьев показался домик. Кареты не было, хотя чувствовалось человеческое тепло. Фидан вбежала в приоткрытую дверь. Тишина. В правой комнате кровать Тани была аккуратно заправлена, хотя самой девочки не было.
- Умут! Тани! – паника, подобно стервятнику, кружилась над жертвой. Фидан издалека заметила тень широкой мужской спины в комнате Умут. Подойдя ближе, она разглядела дорогой камзол, расшитый золотыми нитками. Мужчина сидел спиной, поэтому нельзя было определить, сколько ему лет. Но это был не Эрдоган. Фидан почувствовала, как у нее подкашиваются ноги, увидев за мощной фигурой умиротворенное бледное лицо Умут, которая была очевидно мертва.
Бату, слуга Эрдогана, всячески подгонял Юркмеза бежать быстрее. Хозяин дал вполне четкое указание привести Тани в столицу, пока идут сборы. Более того, приближающаяся ненастная погода задерживала отправление корабля на несколько часов, поэтому Эрдоган распорядился более благополучно устроить малышку. Бату отметил про себя столь необычное поведение, но спорить не стал. В благоговении вскочив на коня, которого раньше доводилось лишь водить под узцы, слуга быстро помчался в деревню. Он там был только однажды, но вполне доверял жеребцу в выборе дороги.
Утро становилось настолько жарким, что даже галоп не освежал. Бату то и дело стирал пот со смуглого лица. Наконец, конь замедлил шаг. Из его рта обильно падала пена. Молодой человек дал жеребцу подышать, отпустив повод. Уже близко. Из-за деревьев показался старый домик с заросшим садом.
Бату спрыгнул с Юркмеза, оставив его отдыхать на зеленой лужайке. Тишина удивила слугу, потому что обычно в это время активно велись работы по домашнему хозяйству. Дверь слегка заскрипела, когда ее открыли. В самом доме царил удивительный порядок, едва ли который могла навести старушка. Бату подумал, что, возможно, кто-то из соседей помогал по хозяйству, но вскоре обнаружил комнату на северной стороне, где были аккуратно развешены простые женские платья и несколько расчесок. В другой комнате, соседней, стояла небольшая кровать, на которой валились самодельные деревянные игрушку. Здесь, видимо, живет Тани, но самой ее нигде не было. В другом конце, южном, двери были плотно закрыты. Открыв все, кроме последней, Бату не обнаружил ничего интересного, хотя все-таки одной рукой постоянно проверял рукоятку кинжала. С крайней дверью пришлось несколько повозиться. Когда она поддалась, глаза заслезились от ударившего в нос неприятного запаха, ведь на кровати, судя по всему, давно лежал труп старушки Умут. Слуга подошел ближе, разглядывая его, но не заметил следов насилия или ран. Судя по всему, она умерла еще вчера вечером. Но вот куда исчезла неизвестная хатун с ребенком оставалось загадкой.
Юркзем недовольно дернул головой, когда Бату вновь на него запрыгнул. По дороге он не встретил никого похожего, да и теплый завтрак говорил о том, что совсем недавно в доме были люди. Поездив немного по окрестностям, слуга наткнулся на небольшой домик. Во дворе игрались двое маленьких детей, которые, обнаружив всадника, тут же бросились врассыпную. Услышав шум во дворе, из дома вышла миловидная молодая женщина. Убирая прядь с лица, она с любопытством оглядела гостя.
- Хатун, не найдется ли у тебя воды для меня и моего коня? – спросил Бату.
- Конечно, подождите. – Хатун скрылась за дверь и вскоре появилась с двумя кувшинами воды, один отдав гостю, а второй выливая в поилку. Услышав звук воды, жеребец с радостью подбежал ближе. Женщина погладила его склонившуюся голову.
- Во имя Аллаха, известно ли тебе, куда делись твои соседи?
- Так уехали же. Утром я встретила Фидан-хатун и сообщила, что за ней вернулся муж. Было это около часа назад, не знаю. Признаться, я уже думала, что что-то не в порядке, раз молодая женщина с пожилой матерью и ребенком живут одни. Но спросить не решалась. Видимо, ага забрал их в той красивой дорогой карете. Да соседка моя почти султанша, да простит меня Аллах за такую дерзость.
- Как это? – только и смог произнести Бату, который опешил от происходящего. Неизвестная замужняя женщина воспитывает единственного любимого Эрдоганом человека. Что-то явно не в порядке, иначе бы хозяин не отправлял бы за ними.