В тот момент что-то во мне перевернулось. Сначала начало трясти, потом стало невыносимо жарко. Ее слова медленно овладевали сознанием, смешиваясь с кровью. В мозг, как клеймо, въедалось осознание, что мне никогда не стать сиреной. Мне казалось, что из меня вырвали сердце, порубили на мелкие кусочки и оставили мучиться. Хотелось исчезнуть, раствориться. Все тело пульсировало, извивалось, пыталось вырваться, но Фиона крепко держала меня, едва давай дышать. Но лучше бы она задушила меня в тот момент, нежели давала сгорать в агонии и не умирать.
- Знаешь, Ханья. Я слышала о тебе, - голос сирены вновь приобрел сладостное звучание, но в этот раз слишком приторное. – Я слышала, какие на тебя возлагала надежды твоя мать. Да и многие эти глупышки. Но ты – никто. Ты ничем не заслужила к себе такое внимание. Глядя на тебя, я радуюсь, что у меня нет дочерей. Потому что Элине придется видеть свою в чистильницах.
Кольца разом ослабли, я в бессилии осела на пол. Фиона бросила презрительный взгляд и грациозно покинула помещение.
Я плыла, но жизнь и сила будто оставили мое тело. Мое отражение в медной посуде, разбросанной по полу, казалось мне чужим, незнакомым. Слова Фионы провели четкую и осязаемую грань между мной и моим естеством. Они отрезали меня от меня. Отделили музыку от ее источника. Ноты моей песни потерялись в глубине точно так же, как я потерялась в своем теле. Оно стало тюрьмой для моего духа. Меня пленил собственный голос, запер в камере бессмысленного существования. Сердце бьется неравномерно, отдавая жалкие попытки вернуть былой ритм прежде, чем смириться с неизбежным. Молодость и красота заключились в этих слабых толчках, все краски морей и сила океанов бились тут, слева. Я знала, что скоро все это затихнет. Предки сказали мне, что разрушенные надежды всегда оставляют след на сердце, который все равно зарубцуется и жизнь продолжится. Но уже не так, как раньше. Теперь прекрасное и беззаботное детство осталось позади, и эти воспоминания будут поддерживать мою будущую серую жизнь.
Незаметно подобрался гнев. Я видела, как его ядовитые черный щупальца грубо гладят мое сердце, а потом резко въедаются внутрь, запуская мглу. В тот момент я возненавидела Фиону, возненавидела всю Семью за их существование. Возненавидела себя за обреченность. Хотелось разорвать свою грудную клетку и вырвать этот колющий бьющийся орган, отдать его на съедение акулам. И то это было бы милостью, нежели терпеть ежесекундно жгучую боль внутри.
Я и не заметила, как голубая стрела крушила все на своем пути вслед за мной. Мой хвост, оказалось, имел большую силу, а волны, оставляемые от его движений, далеко уносили разные безделушки и мелких рыбешек. Невольно я залюбовалась этой картиной. Гладкий, лазурный и искрящийся. Цвета неба. Я не видела такого ни у одной русалки. Одна лишь мысль, что я буду теперь вынуждена скрести хвосты других, не таких красивых существ, приводила в бешенство. Нет. Я не буду этого делать. Мое предназначение заключается в другом, в этом я была более, чем уверена. Предки на удивление со мной не спорили. Может быть, потому, что в минуты гнева я буквально чувствовала, как внутренний огонь сжигает их, заставляет выворачиваться от боли, но не имея возможности сгореть до конца.
Сильнее… Сильнее… Сильнее… Вода расступилась передо мной со звоном разбиваемого стекла, разносясь осколками по ветру. В одно мгновение я почувствовала жаркое пламя и мягкий холод, жгучую боль и неимоверное облегчение. Солнечный свет обнял меня, как обнимает мать свое любимое дитя. Волны, довольные тем, что я выбралась из-под их власти, дружелюбно хлопали меня по плечам, как радуются добрые друзья неожиданной встречи. Птицы, махая белыми крыльями, издавая радостные крики, как будто я в чем-то победила. Но сегодня я проиграла…
Боль накатила снова, я зажмурила глаза, чтобы погрузиться в нее, но холодный порыв ветра вернул меня к реальности. Через нос воздух пробрался куда-то глубже, чтобы полностью раскрыть легкие и никогда больше не лишать их работы. Я сконцентрировалась на ощущении новой энергии, которая обильными потоками разливалась по моему телу, достигая каждую клеточку. И мне нравилось это. Я знала, что могу быть частью чего-то большего, чего-то еще, что выходит за пределы моего подводного мира. Потому что еще есть прекрасное яркое солнце, чистое голубое небо с причудливыми облаками, птицы. Предки тихо шептали мне название всего, что меня окружает. Впервые в жизни я ощутила, что они не мешают мне, а, наоборот, дополняют. Они нужны мне, а я – им. Я была их телом, они – моей историей, которую позже расскажут новой обладательнице. А я хотела, чтоб им было, что рассказать. Я хотела узнать все о новом мире, чтобы дополнить наши знания как можно больше. Честное слово, в тот момент я была готова на все.