Я кружилась и кружилась, создавая маленькие волны, которые нарушали спокойствие сытых чаек, сидящих на воде. Большая часть их них уже завершила охоту после удачного нападения на косяк кефалей, которые выпорхнули из воды, подражая птицам. Конечно, и чайкам пришлось повозиться, пытаясь угнаться за сине-серыми рыбешками, выпрыгивающими из воды буквально на каждом сантиметре. Отчаянная борьба за жизнь. Но выживает только сильнейший.
Косяк удрал быстро, оставив самых медленных чаек голодными, от чего тем пришлось совершить повторную охоту, тратя последние силы. Несколько неудачных попыток нырнуть поглубже и схватить хоть кого-нибудь закончились тем, что на взбудораженную воду среагировала молодая белая акула, которая непременно воспользовалась своей силой, чтобы полакомиться птицей. Встревоженные чайки, бездумно ударяя крыльями по воде, попытались оторваться от поверхности и улететь, но хищница не собиралась сдаваться и ради удовольствия пыталась схватить как можно больше жертвы. Эта картина вызывала во мне смутное удовольствие. Конечно же, мое тело почувствовало приближение акулы задолго до того, как та появилась. Она отдавала на моем языке слегка кисло-островатым привкусом, что могло быть предвестником угрозы. Глупая рыба могла вступить в бессмысленное состязание, навсегда испортив мое тело зубами. Но убить меня она не могла никак. Моя реакция и сила были во много раз больше, чем у нее, от чего схватка завершалась очень быстро. Обычно в акулах присутствовали некоторое здравомыслие и неплохие инстинкты выживания, убеждающие ее проплывать мимо, даже когда вода наполнена сладким запахом человеческой крови. Когда-нибудь и мне хотелось бы ее попробовать…
Наевшись и посмотрев на меня своим черным глазом, акула медленно поплыла прочь, то ли испытывая разочарование, то ли страх. Сейчас предки говорили мне, что при хорошей практике можно научиться понимать настроение всех морских обитателей, знать обо всем, что происходит в радиусе несколько сотен километров. Просто чувствовать колебания воды. Но обычно русалки были слишком заняты, чтобы практиковать подобные умения, хотя оно очень полезно. Ведь рыбы, испуганно дернувшиеся в стороны, дельфины, радостно выпрыгивающие из воды, акулы, нервно кружащие рядом, рисовали в воображении огромный корабль из темного дерева, с белыми парусами, мчащегося на встречу своей погибели. В одно мгновение мое сознание пробралось в палубу, я услышала скрип старого дерева, почувствовала запах плесени, но дух мой стремился к трепещущему маленькому сердцу, чья сладость ни с чем не сравнима. Я знала, что теперь это сердце будет моим. Дурман медленно заволакивал сознание, мои глаза наполнились голубой кровью, сделав их двумя бездонными глубинами. Неведомая мне ранее сила потянула меня прочь… И я отозвалась на это желание.
Косяки рыбешек в страхе отпрянули, когда я пронеслась мимо. Мое тело стремилось к кораблю, хвост разрезал толщу вод, словно острый нож. Неожиданно я попала в холодное течение, и мороз приятно поиграл на торсе колючками. Но мне хотелось быстрее, еще быстрее оказаться на месте до того, как там окажутся сирены. Теперь морские жители все громче шептали о приближающейся беде, глубину словно охватила неистовое торжество предвкушения смерти, которая вот-вот поглотит корабль. Возможно, люди там, наверху, еще надеялись спастись, но мы все здесь, внизу, знали, что это почти невероятно. Особенно если в эту в песню вступит партия русалки. Предки, влекомые той же силой, что и я, уже начали напевать гортанные мелодии, поддерживая меня. В одну секунду, вырываясь из цепких лап течения я поняла, что так же вырываюсь из устарелых правил нашей семьи. На самом деле, я могу делать то, что хочу, и ничего со мной не случится.
Я всем нутром ощутила страх людей, которые тщетно боролись за свою жизнь. Я наслаждалась этим страхом, этим чувством беспомощности мелкого человечьишки перед стихией. Передо мной. Предки в моей голове злобно смеялись. Они, кружась, то и дело выкрикивали "НИЧТОЖНЫЕ!", создавая водоворот воспоминаний и чувств, связанных с многолетней историей людей и русалок.