- Я… - Калеб запнулся, слегка покраснев. – Я хочу помочь тебе, хоть у меня ничего нет. Кроме этого, - молодой человек занес обе руки за шею, расстегивая золотую цепь и вынимая из-под одежды изящный крест, украшенный гранатами и рубинами, которые у основания символизировали драгоценность пролитой крови. – Возьми. Ты можешь продать его, но я бы хотел, чтобы он охранял тебя. Сейчас у меня больше вопросов, чем ответов, к тому, во что я верю. Но я буду спокоен, что у меня есть крошечная надежда на твою безопасность, если меня не будет рядом.
- Спасибо… - Ребекка почувствовала, как к ее горлу подкатил неприятный комок. Этот мужчина пытается отличаться от тех, кого она видела раньше? Зачем? Успокойся, юноша, больше мы не увидимся. Я покину этот ад сегодня же. Покину этот остров и никогда не вернусь сюда.
Оставив мысли при себе, куртизанка взяла украшение и невольно залюбовалась им. Ювелир постарался на славу: линии тела Христа выглядели величественно, крошечное лицо исказило страдание, но глаза подняты наверх и в них царило торжество победы. Проведя пальцем по прекрасному лику, у Ребекки захватило дыхание, и сердце кольнул стыд за невольные сомнения. Но девушка взяла себя в руки, не позволяя себе расчувствоваться на глазах у постороннего.
Калеб же определенно заметил перемену на лице возлюбленной, но не понял, с чем был связан блеск в черных омутах ее выразительных глаз. Ее профиль был настолько прекрасен, что творение самого лучшего художника на фоне оригинала было бы уродством. Ни один мастер не смог бы повторить изящную и грациозную линию скул, прямой изгиб подбородка, округлые щечки, пухлые розовые губы и родинку в форме полумесяце под правым веком. «Как же ты прекрасна, возлюбленная моя…»
- Что же, мне пора, - сказал молодой человек, встав. Ребекка поднялась вслед за ним, откинув за спину длинные волнистые локоны.
- Так быстро? У тебя еще есть время, - вырвалось у нее. Его присутствие было неприятно, но девушка вдруг осознала, что отсутствие всколыхнет давно забытые ветры одиночества. Да, именно, в присутствие этого неказистого молодого человека Ребекка чувствовала, что она не одна. Тем более, если он уйдет, к ней придет другой постоялец, и он не захочет разговаривать… На секунду возникло сомнение, как монах будет расплачиваться за время с ней, но девушка забросила эти мысли в дальний угол сознания, уверив себя в том, что ее это не касается. В крайнем случае, он пришел сам.
- Я бы остался еще ненадолго, - бессознательно произнес Калеб, совершенно забыв, что он должен вернуться к вечерней службе. Впервые за свое присутствие в этом загадочном месте он почувствовал ответное тепло. Через несколько мгновений в его руках оказались бокал с красным вином и сладкий финик. Ребекка вернулась на прежнее место. Она улыбалась, и Калеб обнаружил две озорные ямочки. Да, именно такую улыбку он видел там, на вершине, где они были только вдвоем. – Ты знаешь, я увидел тебя еще в детстве…
Вино быстро подействовало, и молодой человек без приукрас рассказал куртизанке все, с самого первого дня их встречи. Как отчялся ее ждать и принял постриг. Как наблюдал за ее хрупкой фигурой в тени отца. При упоминании родителя, глаза Ребекки наполнились слезами. Если до этого она лишь слушала, изредка кивая, то эта тема привлекла ее в непосредственное участие. Девушка вспоминала моменты из детства, как однажды они с отцом решили незаметно нарвать в их саду яблок, а потом наблюдали, как экономка рассвирепела на соседских мальчишек, обнаружив пропажу. Она и без того была женщина строгих нравов… Но ее скосило воспаление легких. Лишь спустя много лет Ребекка узнала, что экономка работала у них за бесплатно, потому что отцу нечем было заплатить. Он брал все новые долги, чтобы его девочка ни в чем не нуждалась. Но сказка закончилась, и его убили за неуплату, а крошку, на тот момент восьмилетнюю заперли в борделе, чтобы она в идеале научилась ремеслу к достижению положенного возраста. Ее девственность отдали ныне действующему дожу, толстому старику, который пару раз после даже наведывался к своей «малышке», но вскоре его увлечение прошло, чему Ребекка была несказанно рада. Так жизнь ввергла ее в порочный круг и не желала выпускать обратно.
Молодые люди очнулись, когда последний луч солнца погас в окне.
- О, - только и смог выдавить из себя Калеб, потерявший счет времени. Как будто прошла лишь минута, как он оказался в этом комнате, а не несколько часов. Что скажет отец Иоанн? Но, в первую очередь, что он скажет хозяину борделя?
- Спасибо, - сказала Ребекка, имея в виду то, что монах неосознанно защитил ее от других клиентов. Что же, возможно, она будет с некоторым теплом и легкой грустью вспоминать последний вечер в своей прекрасной темнице благодаря неказистому рыжему парнише в черной рясе.