― Ты побит, братец. Сдавайся.
Противник, вытянувшийся на полу, в упор посмотрел на него, но в непроницаемо–черных глазах нельзя было рассмотреть ничего. Он напряг мышцы, готовый к новой атаке, и Жиллиман осторожно наступил на его расколотый нагрудник, пресекая любые попытки встать.
― Даже не пытайся подняться. Ты побит.
Брат разлегся на полу и расслабился.
― Ты сдаешься? ― спросил Жиллиман.
Тот прислушался. Отзвуки стрельбы за пределами концертного зала поглотила тишина. Умолкли и орудия истребителей, с ревом рассекавших небо. Черные глаза оглядели тела, валявшиеся по залу.
Война была окончена.
― Я сдаюсь, ― ответил Корвус Коракс, и Жиллиман улыбнулся, убирая ногу.
― Отлично. Завершить симуляцию! ― скомандовал он. ― Высший уровень доступа!
― Образец голоса идентифицирован, ― откликнулся механический голос. ― Робаут Жиллиман, тринадцатый примарх, прародитель легиона Ультрамаринов. Симуляция завершена.
Электрическое жужжание стратегио–симулякра неприятно отдалось у Жиллимана в затылке, и поле битвы растаяло, как ледяная скульптура под лазерным лучом. Порожденные когитатором видения рассеялись, сменяясь окружающей реальностью, а следом произошло разъединение. Собственное восприятие Жиллимана рисовало его стоящим на ногах и закованным в броню, а затем он увидел Коракса, лежащего на койке, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать самого себя в том, кто лежал на соседней.
― Подготовьтесь к реинтеграции, ― велел механический голос. Предупреждение было и впрямь необходимым. Пространство вокруг как будто перевернулось, и Жиллиману понадобилась вся сила воли, чтобы открыть глаза. Он с трудом удержался от того, чтобы судорожно вдохнуть, словно утопающий, вынырнувший из воды.
Коракс, которому реже доводилось пользоваться стратегио–симулякром, с таким же трудом удержал лицо ― придя в себя, он забарахтался, как рыба на песке.
― Твоя реакция на симулякр уже куда лучше. Ты начинаешь привыкать, ― проговорил было Жиллиман и прокашлялся. Руки и ноги все еще покалывало. Погружение в искусственные сны проделывало с телом странные вещи.
Коракс открыл глаза. Абсолютно черные, они делали его похожим на инопланетянина.
― Мне не нравится момент отключения, но когнитивный диссонанс уже гораздо слабее, ― ответил он, усаживаясь на загрузочной койке и стаскивая с головы магнитный обруч. ― Правда, я не вижу причин продолжать эти тренировки. Теперь ты слишком хорошо меня знаешь, и, наверное, не осталось ничего, чему бы ты не научился.
― Ты победил меня три раза, ― заметил Жиллиман, ― мало кому удавался такой трюк.
― Три раза из двадцати. Ты очень быстро учишься, ― Коракс потянулся и поморщился. ― Это были мои лучшие стратегии, и ты просчитал их все.
― Стратегио–симулякр ― восхитительное устройство, ― проговорил Жиллиман, вставая на ноги, тоже едва гнувшиеся. ― Ни одна из проекций, с которыми мне доводилось иметь дело, не была столь реалистичной. Нашим предкам наверняка приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не потерять себя в искусственной реальности окончательно. К тому же, при всех его чудесах, эта штука здорово ослабляет тело. ― Он протянул брату руку. ― Отличная игрушка, к тому же, весьма полезная, но она не лучшим образом сказывается на здоровье. Так что, если ты хочешь закончить наши тренировки, я не возражаю.
― Да, пожалуй. Возможно, это и хорошо, что сохранилась только одна такая машина, ― Коракс с готовностью принял протянутую руку, ничуть не расстроенный поражением.
― Уверен, ученые нашего отца или технолорды Марса скоро сумеют разгадать секреты симулякра, ― откликнулся Жиллиман, помогая ему встать на ноги. ― Наступает новая эпоха просвещения, и секреты древности снова станут нашими. И тогда, может быть, у каждого легиона будет нечто подобное. Симулякр, при всех его недостатках, обходится с разумом куда мягче гипномата, и позволяет сохранить самосознание ― поэтому упражнения запоминаются куда лучше, и обучение проходит быстрее. В конце концов, без ошибок не бывает обучения.
Коракс оглянулся, рассматривая устройство и людей, в молчании возившихся с ним. Симулякр был наследием канувшей в небытие Эры Технологий, найденным Жиллиманом во время одной из кампаний. В исходном виде машина наверняка была меньше, имперские технологии позволили восстановить ее в полном объеме, увеличив в разы.