Она ощутила безмерную усталость и гнев. "Пусть делают что хотят, больше они от меня не получат ни копейки. Никто".
Никитина вспомнила свою растерянность и испуг, когда телефонный звонок раздался в первый раз. Ей показалось, что это ошибка, что позвонили не ей, а кому-то другому. Жизнь словно, разрезалась на две половины: прошлое цветное полотно импрессионистов и будущее - черно-серое без малейших проблесков. Ей показалось, что тщательно выстроенное здание её жизни мгновенно накренилось как Пизанская башня, угрожая в любой момент рухнуть и погрести все под своими обломками. Она, не раздумывая, приняла предложение Макеева и скупила на художественной ярмарке барахло, которое потом стыдливо подарила одному начинающему дизайнеру. С тех пор она жила в странном ожидании звонков, каждый раз, вздрагивая от пронзительно-высокого голоса Макеева. Она действительно узнала его. Но не на ярмарке, а потом спустя какое-то время. Она узнала, где живет Макеев и, однажды подкараулив однажды его, около дома увидела, как он подъехал на машине вместе с молодым юношей, лица которого она не видела, только волосы, отливавшие золотом в наступавших сумерках, и память мгновенно выхватила из прошлого точно такой же вечер, когда она стояла и ждала Костю. И он точно также появился с НИМ. Теперь сомнений уже не было. Все смутные догадки оборвались. Это был Виталий Алексеевич. Человек, из-за которого Костя покончил самоубийством и которому она поклялась отомстить. Он сменил имя, надеясь, что прошлое тоже умрет, но он не понимал, что воспоминания всегда жили в Таниной душе. Она стала платить все реже, несколько раз даже уклонилась от выплат, сославшись на нехватку денег. В её голове роились самые невероятные планы, и она понимала, что ей необходимо что-то делать... ради памяти о Косте. И вот этот звонок, и её собственное бессилие, равнодушие, усталость. Никуда я не поеду, пропади все пропадом. - Интересная там фотография. Вы и ещё одна мадам, - не унимался незнакомый шантажист. - Кричевская, - хихикнул он.
А, значит, это другая фотография, не та, о которой я думала. А там, где я с Викой.
Никитина вспомнила, как она упиралась, Вика обозвала её "чистоплюйкой" и "манюней", и она по-настоящему разозлилась, так как старательно в то время изживала свою застенчивость. "Да, сначала он снимал нас по отдельности, а потом щелкнул вместе. Бедная Вика, какой позор! Растет сын, к чему ей вся эта шумиха и грязь. В конце концов, если бы не она, я бы не когда ничего не добилась в жизни!" - Хорошо, - устало откликнулась она, - я приеду. Во сколько? - В половине одиннадцатого, - голос неожиданно стал звонким, видимо, мужчина отнял платок от носа. Ей даже показался что голос знаком, но, подумав, Татьяна Александровна покачала головой, нет, она обманулась.
На том конце повесили трубку, а Никитина сидела оглушенная, внимательно рассматривая узор полированного стола. Наконец, она посмотрела на расписание вечера, Сегодня у неё была презентация в галерее "Россико", которую она никак не могла пропустить. Никитина посмотрела на часы. Еще было много. Очень много времени. Она достала из сумочки ключи и открыла ими ящик стола. Там, поблескивая тусклым черным цветом, лежал пистолет, купленный ею два месяца назад у одного офицера, вернувшегося из Таджикистана...
ГЛАВА 11
Придя, домой, Катя включила Глена Миллера. Зажмурив глаза, она представляла себе лунную ночь, море, Артура рядом. В своем последнем письме он написал, что хорошо бы им поехать отдохнуть куда-нибудь к морю. Может быть, в Ялту или Феодосию... Вдруг музыка прекратилась. Нет, она продолжала играть, но Катя её не слышала. ПРИГЛУШЕННЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС. Почему с Кричевской мужчина разговаривал нормально? А здесь, изменив голос? Может быть их было двое? Два сообщника? Почему?
Утром она позвонила Никитиной. - Извините, это Катя Муромцева. Я не спросила вас о коралловом ожерелье? Оно ваше? - На фотографии? - Да - Мое. - Значит, около трупа Макеева нашли ваши кораллы? - Нет, не мои. Такие густо-алые, темные, почти необработанные? - Именно такие. - Значит, это Костины. Он подарил их мне, а потом забрал. Сказал, что хочет подарить близкому человеку. А себе я потом купила другие, похожие на эти. - Вот оно как...Вершицкий подарил ожерелье Макееву. - Вы не знаете одну красивую легенду, связанную с кораллами, - перебила её Никитина. - Нет. Один юноша так любил другого, что подарил ему в знак своей любви красные кораллы, и сказал, что если тот полюбит кого-то также сильно как он, пусть подарит ему эти кораллы.
"Эти кораллы, эти кораллы, - "отдавалось эхом в Катиной голове Спасибо, Татьяна Александровна, поблагодарила Катя, - спасибо.
Постепенно картина вырисовывалась, но до её полной ясности было ещё далеко. Однако медлить было нельзя и следовало собрать ещё кое-какую информацию.
В обед Катя заглянула в "Антиквариат и ломбард" Милы не было. Оля с Гришей пили чай и судя по Олиному смеху, ей было весело - Ой, Катя, увидев её, обрадовалась Оля, - заходите. Гриша, ещё чашку и заодно воды налей в чайник. А то мы уже все выпили. - Оля выглядела счастливой и довольной. Светло - голубое платье красиво оттеняло нежный загар и пышные рыжие волосы. - Где-то загорали? - спросила Катя. - Да это ещё гавайский загар - - Я вижу, что у вас с Гришей отношения наладились. - сказала Катя, когда он вышел. - Просто он оказался не таким вредным, каким я думала вначале. - Я рада, - задумчиво сказала Катя
Вернувшийся Гриша, поставил перед Катей чашку и налил заварку. Сейчас вода вскипит, сию минуту. - Я никуда не тороплюсь, - улыбнулась Катя. - Помнишь, мы позавчера в кино видели, как у героя Брюса Уиллиса все время чайник их рук падал? - расхохоталась Оля. - Помню, а он ещё приговаривал: "Что это со мной сегодня?"
Оля переглянулась с Гришей и снова рассмеялась. - Фильм такой смешной.
Чай был готов. Катя отпила глоток и поставила чашку обратно на стол. Я вас хотела вас обоих спросить. Не было в последнее время перед убийством Макеева в фирме странных телефонных звонков? Мужчина говорит, как будто зажимает себе платком нос и спрашивает Олега Васильевича? - Я не помню, обратилась Оля к Грише, - но, по-моему, не было. - Не было, - качнул головой Гриша, - а что? - Да так.
Катя выпила в молчании чашку чая и поднялась - Ну, я пойду. Гриша, подай мне сумку. Вон там на подоконнике. - Заходите еще, - неуверенно сказала Оля. - А... кто убил Олега Васильевича вы не... узнали? - Судя по всему, кто-то из его старых знакомых. Возможно, скоро и узнаем кто.
Катя кивнула Грише и сильно захлопнула за собой дверь. Через минуту она вернулась и приложила ухо к двери.
- Я уже и забыла об этом убийстве, - недоуменно сказала Оля.
Гриша что-то пробормотал, но его слов Катя не расслышала.
Слава Нечипоренко сидел и присвистывал. Свистел он всегда в исключительных случаях. И сейчас, кажется, такой наступил. Ему только что позвонила вдова Андрея Кричевского и попросила о встрече. Она сказала, что в её руках находится одна очень важная улика, которая, возможно и подведет последнюю черту в деле об убийстве её мужа. Нечипоренко согласился с ней встретиться через час. Она приехала вовремя. Увидев Викторию, Слава поразился её красоте и бледности. Видно было, что она не спала всю ночь и плакала.
Он встал из-за стола и пригласил её жестом сесть.
Наступило молчание. - Я слушаю Вас, Виктория Сергеевна.
В ответ она раскрыла сумочку и достала оттуда видеокассету. - Здесь все, - сказала она и её губы задрожали.
Слава предусмотрительно налили из графина в стакан воды. - Успокойтесь Виктория Сергеевна, не нервничайте. Что это? - Киллер, который убил Андрюшу, Андрея Владимировича, - поправилась она, - рассказывает об этом. Подробно, кто его нанял и зачем. Виктория достала из кармана носовой платок и расплакалась. - Такой ужас. Я когда увидела все это своими глазами... Хо-ро-шо, - раздельно сказал Слава, - а как к вам попал этот материал? Передали из окружения Борисова, который все это и организовал. - Михаил Борисов? Да он проходил по делу в качестве одного из подозреваемых, но дело рассыпалось из-за недостаточности улик. - Я думаю, что теперь доказательств достаточно, - с ожесточением сказала Кричевская. - Дело взято под контроль самим президентом, а до сих пор - не закончено. - Не так просто расследовать такие дела. - Я понимаю, - неожиданно грустно сказала женщина, - я понимаю. - Мы просмотрим эту видеокассету, и тогда решим, что делать дальше. Вам позвонят, если вы понадобитесь. - Спасибо, - Кричевская встала, - я вам больше не нужна? - Пока нет.