В «Книге Знамений много лет спустя» говорится об особенностях того, как растущее мусульманское общество переживало появление Корана. Ключевая роль в этих переменах принадлежала молодой жене пророка Аише наряду с потомком Али, шиитским имамом Джафаром ас-Садиком. Памятники, как и личности, передавали текст книги и показывали авторитет Корана, но ни один не сравнится с мечетью Купол Скалы (аль-Акса). Она была построена в Иерусалиме в том же веке, когда умер Пророк, на Храмовой горе. Ставшая святой и для иудеев, и для христиан, мечеть Купол Скалы напоминает о ночном переносе Мухаммада, его путешествии из Мекки в Иерусалим, затем в Высший мир, а оттуда — опять в Иерусалим и обратно в Мекку. Память о ночном путешествии увековечена на мечети строками из Корана. Эти слова до наших дней сохранили самые ранние записанные Откровения.
Однако не все христиане или иудеи принимают Коран как истину, а Мухаммада — как Божьего пророка. В числе скептиков был Роберт из Кеттона, христианский монах, который первым перевел Коран на латынь. Этот человек изучал Книгу Знамений с убеждением человека, принадлежавшего к другой религии, но очень увлеченно. Поэтому его роль заслуживает упоминания наряду со значением работы основных мусульманских толкователей, которые развивали темы, поднятые в Коране, в новых и неожиданных направлениях. Двое из них были родом из Персии: ученый IX века ат-Табари и поэт XIII века Джалал ад-дин Руми. Другой — араб андалусского происхождения, мистик XII века, Мухйи ад-дин ибн Араби.
Комментарии ат-Табари вместе с подходами толкователей Руми и ибн Араби оказали влияние на большое и разнообразное мусульманское общество Индии. С VII века Индия вошла в мировое сообщество мусульман. Азиатский субконтинент, или Южная Азия, известная как Индостан, сегодня включает современное индийское государство, а также крупнейших соседей Индии: Пакистан, Бангладеш и Афганистан. Индостан был крупнейшей платформой, на которой росли мусульманские общины. До сегодняшнего дня он остался широкой ареной, где сторонники ислама выражают свою преданность.
Мусульмане из Южной Азии рассматривают Коран с позиций своей особенной культуры. Она сформирована языком и мировоззрением, которые являются исламскими, но не арабскими. Открытые влиянию окружающего мира, они рассматривают все, что узнают и видят, сквозь призму собственных определенных эстетических представлений. Три из пятнадцати глав книги связаны с Южной Азией. Первая посвящена знатной женщине, память которой увековечена у места ее захоронения: в Тадж-Махале. Тадж-Махал — это мавзолей XVII века, одновременно простой и сложный. Его мраморные стены необыкновенно гармоничны, хотя всегда выглядят по-разному с восхода солнца до вечерних сумерек. Окруженное мечетями и декоративными парками, здание расположено на берегу реки Джамны. Строки из Корана, высеченные на мраморной поверхности Тадж-Махала, повествуют о значении этого мавзолея. Он представляет собой образ иного мира, о котором говорит Коран, и вторит широте видения ибн Араби.
В Индии родилось и несколько выдающихся толкователей Корана, двое из которых обсуждаются в этой книге. Первый был рационалистом XIX века. Это сэр Саид Ахмад-хан. Сэр Саид одобрял прагматические ценности британцев, в особенности, касающиеся государственной власти и образования. Но если современная наука олицетворяла философские ценности современной Европы, то он бросил вызов ее превосходству и ответил альтернативной современностью, основанной на строгом возвращении ценностей Корана.
В этом смысле Ахмад-хан был предшественником Мухаммада Икбала, самого известного в XX веке индийского, а затем пакистанского толкователя Корана. Будучи поэтом-философом, Мухаммад Икбал не являлся комментатором Корана ни по собственному намерению, ни по сложившейся репутации. Он одновременно увлекался и европейской философией, и современной наукой, каждая из которых подкрепляла силу и авторитет другой. Однако индийский философ увидел, что эти области неотделимы от более значимой идеи ислама, которая на протяжении многих лет была представлена в Коране. Икбал был гражданином современного мира, который намеревался примирить разум с Откровениями. Будучи убежденным мусульманином, в своих стихах он отразил восприятие истин Корана, которые проникали всюду и превосходили все другие истины, включая современную философию.