О сыны Адама! Пусть сатана не искусит вас, как он извел ваших родителей из рая, совлекши с них одежду, чтобы показать им их мерзость. Ведь он видит вас — он и его сонм — оттуда, откуда вы их не видите. Поистине, Мы сделали шайтанов покровителями тех, которые не веруют!»
Далее следует ряд заповедей, советов и предостережений, вводимых обращением — «О сыны Адама!»
Послекоранические предания обильно разукрасили коранический рассказ, добавив к нему имя супруги Адама (Хавва[21]), историю о том, как Иблис пробрался в рай, укрывшись в охранявшем его змее, и т.д. Особое значение для нас имеет комплекс мотивов, связывающих Адама с Аравией. Эти мотивы в отличие от многих других, любимых мусульманскими легендами, не имеют корней в христианских и иудейских преданиях, они созвучны общей тенденции Корана к арабизации библейской истории. Можно предположить, что они восходят к достаточно ранним аравийским легендам о судьбе первочеловека, хотя прямых доказательств этому у нас нет. Нельзя, конечно, исключить и то, что они появились в подражание аравийским мотивам коранического сказания об Ибрахиме-Аврааме.
Когда Адама и Хавву низвергли с небес, он оказался на Цейлоне, а она — в Джидде, в Хиджазе. Сто лет оба бродили в поисках друг друга и встретились около Мекки, в местах, где сейчас совершаются обряды мусульманского паломничества — около горы аль-Муздалифа, в долине Арафат. В Мекке Адам поселился и там построил по приказу Аллаха первое здание алъ-Ка‘бы. С неба ему был послан прозрачный камень, на котором Адам сидел. Потом камень этот потемнел из-за грехов людей и стал Черным камнем, главной мекканской святыней[22].
Легенды об Адаме были известны жителям Аравии и до Корана. В арабском языке уже существовало слово шайтан, которым в Коране именно в этом рассказе обозначается дьявол — Иблис. Арабские поэты христианского круга, например ‘Ади ибн Зайд, сочиняли стихи об истории Адама и его жены[23].
В одной из самых ранних сур, «Смоковница» («ат-Тин», 95), Аллах клянется деревом, представленным как некое сочетание маслины и смоковницы и растущим в горах Синая. Сразу же за клятвой следует упоминание о том, что человек потерял свое высокое положение и был низвергнут:
В этих стихах содержатся слитые воедино аллюзии на первого человека и его наказание и райское дерево. Они увязаны с аравийскими реалиями — Синай, «город безопасный» (Мекка). Это косвенное свидетельство знакомства доисламской Мекки с сюжетом об Адаме.
В ранних сурах появляется и иносказательное упоминание дьявола.
В суре «Люди» («ан-Нас», 114) Коран заклинает против «зла наущателя, скрывающегося, который наущает груди людей». Употребление глагола васваса показывает, что текст имеет в виду Шайтана,— именно так обозначаются в рассказе об Адаме его действия. В более поздних мекканских сурах образ Шайтана укрупняется, особо подчеркивается его гордыня и взятая на себя роль совратителя человечества, его обещание повсюду вредить людям.
История о сотворении человека из праха вкладывается в Мекке и в уста древних пророков, например Салиха.
Наряду с постоянным упоминанием о создании человека из праха в мекканских сурах часто встречается и указание на сотворение «из сгустка», из воды. C упоминания этого началось, по преданию, и ниспослание Корана: «Читай, во имя Господа твоего, который сотворил человека из сгустка» (96:1-2). Подробнее сказано в суре «Паломничество» («аль-Хаджж», 22:5): «О люди! Если вы в сомнении о воскрешении, то ведь Мы создали вас из праха, потом из капли, потом из сгустка крови, потом из куска мяса, сформованного или бесформенного, чтобы разъяснить вам это». Здесь процесс первого творения (из праха) совмещается с процессом зачатия (вода, сгусток) и рождения каждого человека. Этот постоянно и многократно повторяющийся акт тоже объявляется результатом воли и приказа Аллаха[25]. Как и в рассказе о творении мира, этим подчеркивается, что Аллах творит постоянно. Он не просто первопричина, но постоянно наблюдающий и управляющий человеком его Господин.
В мединских сурах образ Адама более, чем прежде, становится как бы моделью истории отдельных народов и человечества: творение, дарование благ, отступничество, наказание, прощение. Особо подчеркивается мудрость Аллаха, знание им имен всех вещей. Как бы замыкая историю Адама в Коране, снова появляется образ небесного дерева. Это знаменитый, созвучный христианским гимнам аят в суре «Свет» («ан-Нур», 24:35)[26]:
21
Оценку этого коранического текста («О сыны Адама!» — 7:20/ 25-35/33) с точки зрения этносоциальных представлений Корана см.:
23
24
Ср.: Коран (Крачковский), с. 503 — «вернем». В тексте
26
Об этом аяте и образе дерева в нем см.: