Все три рассказа близки друг к другу текстуально и по духу, однако «ниспосланы» они в разное время. Самый ранний рассказ содержится в суре «Марйам» и относится к мекканскому периоду. Он последовательно повествователен и входит в серию напоминаний о пророках, объединенных повторяющимся рефреном. В нем повествуется только о рождестве. Другие события жизни ‘Исы появляются уже в мединских сурах, где в рассказ о рождестве вставляются многослойные пророчества ребенка о собственных чудесах. В мединской суре «Семейство ‘Имрана» рассказ об ‘Исе тесно увязан с иудейской священной историей. Подчеркнута родственная связь Марйам с ветвью Моисея-Мусы, после упоминания о потомстве которого и следует рассказ об ‘Исе. Последний по времени ниспослания рассказ (5:110/109-118) связан с идеей Судного дня и подведением итогов человеческой жизни. Аллах перечисляет события из жизни ‘Исы. Описание сбора при конце света отличается от ранних экстатических картин, которыми полны самые старые суры. Тут спокойно и не спеша Аллах беседует с пророками. В этих беседах уже заложен мотив заступничества пророков за людей. Он перерос затем в исламе в важнейшую эсхатологическую концепцию о том, что Мухаммад, последний пророк, заступился перед Аллахом за всех прегрешивших мусульман. Мединскими являются аяты, упоминающие о распятии и утверждающие, что ‘Иса распят не был.
Особой чертой коранических рассказов об ‘Исе является их тесная связь с историей Закарии и Йахьи. Два сюжета имеют явные параллели. И тут и там происходит чудесное рождение ребенка, невероятное в естественных условиях. Из контекста следует, что Закария стал просить у Аллаха сына после того, как увидел, что в комнате Марйам появляются свежие плоды. Комментаторы поясняют, что это всегда были плоды, не соответствующие сезону. Если плоды могут появиться не в сезон, то старики могут родить ребенка. Пророчество ангела Закарии сходно с благовещением Марйам, а об ‘Исе часто говорится такими же словами, что и о Йахье. И у Закарии, и у Марйам знамением от Аллаха является подлинный или мнимый обет молчания.
Вместе с тем в рассказе о Закарии есть естественные параллели с рассказом об Ибрахиме. При этом параллельный мотив рождения сына в старости передается сходными словами и выражениями. Кстати, в суре «Марйам» упоминание об Ибрахиме следует сразу же за рассказом о Закарии и Марйам. Новозаветная история композиционно увязывается с ветхозаветной.
Для Мухаммада ‘Иса был особенным пророком и предшественником. Параллели между ‘Исой и Мухаммадом не так нарочиты, как в рассказах о других пророках, но они особо значимы. ‘Иса, конечно же, не бог, а человек (5:75/79), но человек он необыкновенный. Подобно Адаму, он создан Богом (а не просто избран, как другие пророки). Он относится к «приближенным» Аллаха, т.е. подобен высшим ангелам (3:45/40). Он не просто праведник и посланник, но и «слово от Аллаха», «речение истины». Он, ‘Иса, будет «признаком» наступающего Суда (43:61), т.е. снова появится перед концом света. Этот необыкновенный пророк якобы предсказал появление Мухаммада, объявив (61:6): «О сыны Исра’ила! Я — посланник Аллаха к вам… и благовествующий о посланнике, который придет после меня, имя которому Ахмад». Ахмад — это второе, а возможно, и первое имя Мухаммада[124].
А далее об ‘Исе и отношении людей к нему говорится то же самое, что говорится и о Мухаммаде: «Когда же он пришел с ясными знамениями, то они сказали: „Это — явное колдовство“» (61:6). В суре «Трапеза» (5) об ‘Исе сказано: «И сказали те, которые не веровали из них: „Это — только очевидное колдовство“» (5:110). А вот что говорилось о Мусе: «Они сказали: „Конечно, это — явное колдовство“» (10:76/77), и о Мусе такое повторяется десятки раз. Многократно обращались неверующие с теми же словами к Мухаммаду: «Это — только явное колдовство» (34:43/42; см. также 46:7/6; 43:30/29 и др.).
Когда же Аллах говорит об одном из своих главных даров ‘Исе — помощниках, то рядом со специальным термином для апостолов Христа (аль-хаварийун) употреблен и термин ансар («помощники»), тот самый, которым Мухаммад называл уверовавших в Аллаха мединцев, поддержавших его в труднейший момент его проповеди (см. 3:52/45-53/46; 61:14).
Есть еще одна важная параллель, отсутствующая в рассказах о других пророках. У Аллаха был посредник в общении с ‘Исой, помощник пророка — рух аль-кудус :(«святой дух»): «…и подкрепили его духом святым» 1(2:87/81, 253/254). Для христиан с этими словами был связан один из элементов троицы. Для мусульман это было созвучно с фразами, касавшимися самого Мухаммада: «Ниспослал его (Коран) дух святой от твоего Господа…» (16:102/104). Тут, несомненно, имелся в виду ангел Джибриль (Гавриил), который передавал текст Корана Мухаммаду от Аллаха.
124
Коран предлагает тут специфическое толкование реальных христианских текстов. В Евангелии от Иоанна Иисус, беседуя с апостолами, говорит: «И я умолю Отца, и даст Он вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек» (14: 16, ср. 26). «Когда же придет Утешитель, Которого я пошлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать обо мне» (15:26); «…дела, которые творю я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (14:12). Это представление о приходе еще одного посланца Бога было воспринято Мухаммадом и приложено к самому себе. Дополнительным стимулом такого отождествления был характер одного из имен пророка ислама. Его звали Ахмад, что значит «преславный» и является изначально формой превосходной или сравнительной степени прилагательного «славный»
В востоковедной науке было распространено мнение, что греческое слово