– Мария. Просыпайся. Ты опять от меня ускользнула?
– Ты сам обещал… – сквозь сон пробормотала она.
– Всё, что обещал – всё сделаю. Чего ты желаешь, мой ангел? – он гладил её по волосам, а они выскальзывали у него из-под пальцев и упрямо заворачивались обратно в непослушные спирали.
– Ты обещал! – теперь она проснулась окончательно и смотрела на него в упор, а он потянулся поцеловать её. – Ты обещал показать мне свою хвалёную библиотеку, а в тот раз демонстрировал только свои мальчишечьи игрушки – коллекции да шпаги! Я решила взглянуть на неё сама, вдруг другого случая больше не представится?
– У тебя теперь этих случаев будет – каждый день! Хочешь, хоть поселись в этой комнате. Будь только любезна приходить ночевать в нашу спальню, – и он потерся носом об её ухо.
– В «нашу»? – откинулась баронесса на спину, отдалившись от его лица, чуть скривив губу в ухмылке.
– Ты же теперь моя жена? – строго спросил граф безо всяких шуток.
– А напомните-ка мне, граф, когда это я давала вам на это согласие? При каких обстоятельствах? – она прижала пальцы одной руки ко лбу, как бы припоминая упущенное. – Или вы решили, что у вас теперь есть какие-то права на меня? Я ваша собственность, граф?
Граф спрятал лицо в её волосы и оттуда сдавленно и тихо смеялся.
– Ты неисправима! Сдаюсь! Коленопреклоненно жду вашего решения, дорогая баронесса! Скажи лучше, что ты читала, пока мы снова не поругались? – Она показала ему обложку, лежащей у неё на коленях книги. – «Лучшие зодчие Российской империи», вот уж ни за что бы не угадал, право! Я бы скорей подумал, что ты выбрала какой-нибудь роман.
– Помнишь, на сеансе гадания я упоминала про некий проект, а магистр сказал, что ещё не время затевать его? Но я про свои планы не забыла. Пройдёт год, и будущим летом я намерена приступить к ним, – она кивнула на открытые страницы. – Вот, знакомлюсь с претендентами.
– С претендентами на что, прости? – он закрыл книгу и ещё раз посмотрел на название. – Что за замыслы? Посвятишь меня в них?
Она кивнула.
– Я уже говорила, что не хочу больше жить так бездумно. Мне стало нужно чувствовать себя причастной к чему-нибудь важному и настоящему. Я решила строить больницу, где не только будут оказывать помощь раненым воинам, но смогут облегчить страдания и другим. Например, женщинам. Роженицам в том числе.
– Ты моя умница, – граф поцеловал её в висок. – Это очень благородная затея, и для людей, и для собственной души полезная. Ты позволишь мне помогать тебе в этом?
– Только я ещё не выбрала места и того, кто возглавит строительство, – задумчиво продолжала баронесса, глядя куда-то в пространство перед собой. – И надо получить разрешение от властей.
– Ну, думаю, с этим у вас проблем не будет, баронесса, – металлическим голосом проговорил граф и стал подниматься. – У вас же теперь есть друзья, особо приближённые к…
– Ты зачем так? – Туреева вскочила, встав на цыпочки прямо на кушетке, и оказавшись выше графа, обхватила его за шею руками, почти повисла на нём. – Что ты сейчас подумал? Не смей! Как ты смеешь!
Граф сначала стоял соляным столбом, но, когда она стала целовать его мелкими поцелуями то в виски, то в шею, сгрёб в охапку и на руках унёс обратно в спальню.
Проснувшись в следующий раз, граф открыл глаза мгновенно и руку вытянул сразу, чтобы обнять свою вечно исчезающую подругу. Её не было. Рядом снова было пусто.
– Тьфу ты, чёрт побери! – выругался граф и, выйдя босиком в коридор, звонил в колокольчик до тех пор, пока не показался запыхавшийся камердинер.
– Уехала? – без всяких экивоков спросил граф.
– Так точно, ваше сиятельство! Отбыли-с. Запретили вас будить-с, велели дать отдохнуть, выспаться и иметь совесть.
– Про совесть, интересно, это было сказано вам или мне?
– Не смеем знать, ваше сиятельство!
– Одеваться! Срочно! И позови дворецкого, будь любезен.
Явился дворецкий и застыл у стены, пока граф совершал свой гардероб.
– Милый мой, говорят, вы обладаете знаниями во многих областях меняющегося этикета, так ли это? – спросил его граф.
– Это часть моих обязанностей для полнейшего соблюдения ваших интересов, ваше сиятельство.
– А разбираетесь ли вы в цветах, любезный?
– Срезанных, комнатных или садовых, ваше сиятельство? – с готовностью отвечал исправный слуга. – Для украшения летнего бала были заказаны самые модные сорта, об этом город говорил ещё с неделю, а после все подражали вам, ваше сиятельство. Весь сезон.
– Правда? – граф искренне удивился. – А я и не знал!
– А на ваши именины архиерейскому двору поставили семь корзин живых цветов для украшения молебнов, так об этом даже в газетах упоминали, – скромно потупился дворецкий.