Слишком много вопросов. Я бы перешёл к выводам, но все ответы омрачались вероятностью того, что старик специально меня к ним подвёл. Отчаянно не хватало... какой-нибудь теории, какого-то объяснения, любой стройной картины событий. Но кругом слишком много переменных. Я не в состоянии построить логическую цепочку, которой смогу доверять, потому что любое звено в этой цепи может оказаться фальшивкой, призванной заманить меня в ловушку.
С мыслей меня сбил какой-то далёкий гул.
— ...дурное это дело колдовство ей-богу я с ним и сам горя хлебнул. Братец-то мой... Ох я про братца-то не поминал он же сам с магией спутался да и меня всё на кривую дорожку сманивал а от этого знамо дело...
Ой, он ещё не договорил. Я как-то не вслушивался. Собственные мысли важнее.
— Что, простите? Магия?
— Так я о чём и толкую от магии знамо дело жди беды только как же ей не бывать на свете если у бесов которые против Господа нашего замышляют сила нечистая есть вот и морочат добрым людям голову чтоб зельем всяким себя дурманили да затевали неладное как братец мой непутёвый.
А. Просто очередная тирада — видимо, про собственное имя. Можно пропустить мимо ушей. Я уже совсем не понимал, что с этого деда взять.
А старик всё талдычил:
— Кто ж в нынешнее-то время станет колдовства чураться если вовсе в него не верят! Виданное ли дело чтоб ребятишки с досками гадальными покойников вызывали да ей-богу я шляпу свою съем если это не бесовская сила бедняжек надоумила.
Шляпу? У него же нет...
Ой. Уже появилась. Видавшая виды рыбацкая панама. Наверху была приколота пара сушёных цветов, а кое-где виднелись вшитые металлические заклёпки, буквы на которых издалека разглядеть не удалось.
— Простите... а откуда у вас панамка? — спросил я.
— Ась? Шляпа-то моя? Да вон на тумбочке нашёл видать тут её и оставили когда меня в койку-то уложили.
А. Ну да, логично. Когда он...
Нет. Стоп. Не сходится. Его шляпа? У меня-то в палате никаких личных вещей не осталось. Сейчас при мне разве что... да только серая больничная рубашка, и всё. А вот старик был полностью одет. Зелёная толстовка нараспашку, белая рубаха, бермуды. Даже ботинки на ногах — ну, то есть сандалии. С носками. Ладно, я без предрассудков.
— А вот эта вот одежда — откуда она у вас?
— Так с барахолки всё небось откуда ж ещё. Вот уж о чём каюсь толком голову не ломал!
«Небось»? Очень подозрительно. Он что, сам не знает?
— Небось? То есть вы сами не знаете, откуда у вас одежда? Она ваша или нет? — Я решил надавить посильнее. — Выкладывайте-ка всё начистоту. Я не могу работать с неполной информацией.
Он как-то странно на меня уставился.
— Охо-хо! Вот уж не знаю почём из-за этого горячиться так-то чего греха таить в мои годы уже не упомнишь откуда какие пожитки. Правду сказать в голове такое марево...
Он не в серой больничной рубашке. Не как у меня. Не как у Четыре. В собственной одежде. Значит ли это что-нибудь? Выходит, он не пациент? Или здесь не заставляют всех одеваться одинаково?
— Слушайте. Надо кое-что проверить. Дайте-ка глянуть под рубашку.
Дедок аж ошалел.
— Свят-свят! Эк ты милок с места в карьер припустил!
Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет!
— Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! Я про изнанку! Про бирки! Там где-нибудь есть ваше имя?
Взгляд у старика прояснился.
— Эге! Дело говоришь я б такое может и спроворил для верности. На старости-то лет совсем котелок не варит так что по уму-то в самый раз эдакое подспорье себе устроить, — пробормотал дед. Он снял толстовку и принялся копаться в бирках. — Да только не видать чего-то. Разве если...
Я выхватил у него толстовку. Надо самому убедиться.
— Дайте-ка гляну, — запоздало бросил я, так что возразить он не успел.
В основных карманах было пусто, но на изнанке нашлись ещё кармашки. Я прощупал, нет ли чего плотного, и обнаружил... Йес! Бумажник. Самое то. Улики, которые могли указать на мою личность, они спрятали на редкость тщательно, а вот с дедом облажались. Кредитки, удостоверение личности, скидочные купоны — в общем, полный джентльменский набор. Деньги тоже нашлись, но по мелочи — тощая пачка разменных купюр. Было бы что красть.
Его звали Орсон Лян. Я ему показал.
— Орсон Л... Так это ж я! Ох ты ж господи я-то знал что нынче память уже не та но чтоб своё же имя не упомнить такого отродясь не бывало! В самую пору Аванелле сказать чтоб меня в богадельню уже поселила хотя батюшки-светы а ну как это она и есть?