– Да, ничего так картинка, – скромно согласилась Катя.
Откуда-то сбоку, кажется из-за куста, вдруг раздалось густое покашливание, и томный голос произнес:
– На весенней травке… Кх-кх, и что на этой травке? Бесятся козявки? Бегают малявки? Бред! Чушня-лопушня. Начнем снова.
Так, хорошо. Расцвели, и что из этого следует? Расцвели цветочки… Расцвели цветочки… Разорались квочки? О боги, квочки-то тут каким боком?
Ну и хватит, точка? Да какая точка!..
Послышалось невнятное то ли рычание, то ли мычание и тяжкий, самый тяжкий вздох на свете.
Соловей вздрогнул и с тревогой поглядел на Катю.
– Девочка, тебе не кажется, что рядом с нами, в непосредственной близости, мучается живая душа?
– Душа? Ага, еще как мучается! Это Зорька стихи рожает.
– Что за Зорька?
– Наша корова.
Соловей остановился так резко, словно врезался лбом в невидимое стекло. Обернулся.
За кустом калины и вправду стояла корова – обычная рыжая корова. Необычным было только лицо…
А вот ничего подобного, это не ошибка! Если бы вы посмотрели на Зорьку вместо Соловья Разбойника и увидели умнейшие глаза, устремленные чуть вбок и к небу, вы никогда не назвали бы «фасад» ее головы мордой!
Катя, проскочившая на пару шагов вперед, тоже обернулась и спокойно, даже с ленцой позвала:
– Идемте. Не пугайтесь, она уже не заразная. Мама с папой проверяли.
– Это точно? – взволновался Катин спутник.
Конечно, кому захочется прийти к ветеринару с банальной ангиной, а уйти зараженным неизвестной болезнью, из-за которой страдают и вздыхают!
– Стопроцентно! Когда Зорьку пробило на стихи, сначала никто ничего не понял. А у меня как раз день рождения случился. Я весь класс пригласила. Мама, естественно, на Зорькином молоке тортик испекла. И началось…
– Что началось? Медвежья хворь? Животы разболелись?
– Если бы! Стихи начались. Представляете, у всего класса! С утра до вечера. Наша учительница русского и литературы, Надежда Борисовна, сначала словно на крыльях летала. Но потом призадумалась. Правда, острая фаза поэтической «болезни» быстро прошла – неделька, не больше. Вроде гриппа. А вот остаточные явления не проходят уже второй год. Зато теперь у нас в школе большой литературный кружок. Мы, кроме стихов, прозу начали писать. Тоже получается. Так все говорят… Хотите мои стихи послушать? – вдруг оживилась Катя. Ее глаза вспыхнули и забегали. В голосе прорезались хищные нотки.
Не в том смысле, что она хотела съесть своего спутника или ту же Зорьку. Нотки пели про другое: дайте, дайте же мне почитать свои стихи!!!!! И у Соловья тут же появились сомнения: а истинны ли результаты лабораторных исследований Зорькиного заболевания?
– Подожди, подожди! – Разбойник смахнул со лба испарину. – Ты еще успеешь это сделать. Лучше объясни, как ваша корова подцепила заразу. Кто-то занимался проблемой?
– Ой, да тут и так все ясно, – пробубнила Катя, разочарованная нежеланием Соловья насладиться ее стихами. – Зорька сорвалась с привязи – мы ее обычно на лугу перед домом оставляем – и ломанулась в лес, к источнику с живой водой. Она ее обожает. Я не сразу сообразила, где искать. А когда нашла, корова уже успела набить брюхо пограничной травой. Мама ей слабительного дала, думала, на том дело и кончится. Как бы не так! Пронесло Зорьку ого как! Мы навозом целую огуречную грядку удобрили. Но часть травяного сока успела попасть в кровь…
– А откуда такая говорливость? Тоже трава с нашей стороны виновата? Так коровы у нас больше доятся, чем разговаривают.
– Сама удивляюсь. Я даже Зорьку спросила.
– Весьма любопытно. И что она?
– Сказала, будто ее стихи – это разговор со Вселенной словами любви. Что любовь понятна всем. А мало или много стихов – так это уже от вдохновения зависит. Вот…
– Невразумительный ответ.
– И я так же считаю. Но что поделаешь, принимаем как есть, доится же… Послушайте, может вам все-таки почитать стихи? Чуть-чуть…
– Потом. Обязательно.
– Правда?
Перспектива слушать Катины стихи Соловья не прельщала: не все любят поэзию. Но не согласиться было бы весьма опрометчиво: у юной поэтессы мама – ветеринар. Пришлось кивнуть. Катя расцвела и, не дав Соловью возможности передумать, открыла перед ним дверь в домашнюю лечебницу.
– Прошу!
Глава 4
«…Пейте, дети, молоко, будете здоровы!»
В прихожей пахло гарью. Определенно пахло! Катя шмыгнула носом.
– Воняет, – сказал Соловей.
– А я думала, мне показалось. Подождите вот здесь, на стульчике. На нем все ждут.