Вышел охотник в тайгу, со всех сторон звери ему попадаются. Никогда столько зверей не видел. Какие покрупнее — бьет их, какие помельче — мимо пропускает.
Вернулся к вечеру с богатой добычей, дров наготовил побольше, мяса сварил, поел досыта, опять, как вчера, поставил палку, накрыл шапкой, сел напротив, взял хомыс, наигрывает.
Только полночь сравнялась, черный человек Хара-хан является. Не один пришел. Женщин с собой привел, девушек. Усадил всех и сам уселся.
— Давай, — говорит, — сказывай сказки.
Ну, охотник поет-играет, сказку сказывает.
Дрова кончились, так черный человек сам сходил, такое беремя приволок — впятером не поднять. Огонь все сильней да сильней разгорается, а охотник знай рассказывает. Опять до самого утра его черный человек со своими слушал.
И снова этому охотнику большая удача в тайге была. Он только диву давался, как прямо навстречу ему звери бегут — успевай ловить да веревкой душить.
Вечером к шалашу едва добычу приволок, а черный человек Хара-хан уже его ждет.
— Показывай, чего добыл. Ну, это еще мало. Я тебе добавлю.
Кидает ему шкурку за шкуркой. Дорогие все. Охотник едва складывать успевает. Пять мешков набил.
— Как же я унесу столько? — спрашивает.
Хара-хан коня привел, мешки навьючил, зверей, что охотник добыл, сверху положил. Сами оба тоже на коня сели, поехали, да быстро так — в ушах свистит.
Довез черный человек охотника до его дома, свалил весь его груз, на прощанье наказывает:
— Будет брат отнимать твою добычу, просить будет — ничего ему не давай. Все твое.
Сказал и скрылся. Будто его и не было.
Слух, что один из братьев много зверей добыл, дорогие меха привез, весь аал облетел. Хвалят люди охотника, не нахвалятся. А брат его тут уже. Глаза от зависти горят, жадностью светятся.
— Мы, — говорит, — вместе в тайгу ходили, вместе охотились. Давай добычу делить пополам. Так по справедливости будет.
Пожалел охотник брата.
— Бери, — говорит, — половину. А мне тогда пять коров дай.
Тот на все согласен — меха-то дороже. Забрал свою долю брат, еле увез на нескольких конях. Развесил шкурки в своей юрте, глядит — не нарадуется.
А охотник вечером хомыс взял, сказку про Хара-хана сказывать стал. Только начал, убитые им звери, которых он брату отдал, ожили и разбежались. У того с горя чуть печень не лопнула.
Прибежал он к охотнику, ругает его на все лады.
— Ты зачем, такой-сякой, к себе всех своих зверей переманиваешь? Это не дело. Как тебе такое удается?
Охотник ни в чем не признается, а брат пристал, скажи да скажи.
— Давай, — охотник ему, — двадцать коров, тогда скажу.
Пригнал брат коров.
— Ну, говори.
Рассказал охотник, как его сказки самому Хара-хану понравились и за это награда такая вышла.
Брат бегом домой. Палку поставил, шапку накинул, хомыс схватил, сказку завел. Ждет-пождет, когда к нему черный человек пожалует, когда сами звери прибегут. Три ночи сказки говорил, все напрасно.
Злом изошел, брата-охотника на чем свет стоит поносит, к нему пришел, своих коров обратно требует.
— Бери, — говорит, — не жалко.
А сам вечером только хомыс взял, только сказку начал, коровы тут же к нему вернулись. И когда бы он в тайгу на охоту ни выходил, звери сами к нему бежали.
Два брата и семь свояков
У подножия высокого тасхыла, на берегу тихой речки был небольшой аал. Жили в нем семь свояков-баев, а по соседству с ними два брата-охотника. Старшего брата звали Каалка, а младшего Копчон. Промышляли они в тайге зверя и птицу, но семь свояков всю добычу у них отбирали, и братья никак не могли выбиться из нужды.
Как-то вечером увидели Каалка и Копчон в глухом лесу страшного зверя, но близко к нему подойти остереглись — в темноте какая охота. Добрались до дому, а там уже, как всегда, семь свояков их поджидают.
— Ну что, много убили сегодня?
— Не повезло нам на этот раз. Весь день по тайге ходили, ни одного следа не видели. Только вечером большого страшного зверя заметили — весь огнем светится. Дорогой, должно быть, зверь. Не стали его впотьмах убивать, до утра оставили.
Как услышали это свояки-баи, тут же к себе заторопились, совет держать стали.
— Надо завтра пораньше встать и пойти на зверя, — говорит один из них. — Надо Каалку с Копчоном опередить. Наш зверь будет, нам и нажива достанется.
Так и порешили. Поднялись чуть свет, пошли в тайгу, откуда братья-охотники вышли. А те двое следом отправились поглядеть, как жадные свояки зверя брать будут.