— Тебе не нравится, когда я язвлю? — поинтересовался Фейтан, когда покончил со второй порцией. Асами еще с первой толком не успела справиться. На столе снова появились кружки, и через несколько секунд из них повалил пар.
— Я не всегда понимаю, почему ты язвишь, — Асами задумчиво уставилась в свою кружку. — Иногда ты вроде как шутишь таким образом, но в остальных случаях это выглядит странно. Звучит так, словно ты настроен враждебно или испытываешь неприязнь ко мне. Это совершенно сбивает меня с мыслей, и я не знаю, как реагировать.
— Звучишь точь-в-точь как Паку, — усмехнулся он, прерывая поток её размышлений.
— Паку? В смысле, Пакунода? — Асами вспомнила хладнокровную блондинку, угрожающую ей пистолетом и растерялась. Как она ни старалась, ничего общего она не видела.
— Она так же запаривается из-за мелочей и думает слишком много там, где много думать не надо, — это она-то? Вот уж не скажешь. Она всё время казалась такой уверенной… — В общем, я ничего не имею против тебя. Имел бы, ты бы здесь не сидела. Я просто всегда говорил в такой манере, — он опустил голову и задумался. Язвительность исчезла, но теперь манера речи начала выглядеть немного неестественной.
— Кстати, как прошло путешествие в Минамититу?
— Да ничего особенного. Встретился с друзьями, поговорил с ними о всяком, — Фейтан пожал плечами и уставился в её сторону. Веры ему было ни на грамм, но что поделаешь, раз он не собирается говорить правду? — Принес твою сумку и обувь, кстати.
— Спасибо огромное! Твои друзья не злились на тебя? — Было бы как-то не круто, если из-за неё Фейтан поссорился с друзьями. Тем более такими друзьями.
— С чего бы им? Завтра сможешь вернуться домой и тебя никто не тронет.
— Ты рассказал им про Курапику, да? — спросила Асами, опустив голову. Ладони вспотели, и она сжала их в кулаки.
— Рассказал, — ответил Фейтан и поднялся на ноги. Ну, значит это всё. Наверное, он так задержался, потому что устраивал линчевание вместе со своими друзьями. Асами объяла паника, а в уголках глаз собрались слезы.
— Вы уже… — еле слышно пробормотала она, не в состоянии договорить. По щекам хлынули слезы, и Асами закрыла лицо руками.
— Ещё нет, но это вопрос времени. Если интересно, информация о Куруте была ценой за твое спокойное существование. Его жизнь за то, чтобы ты могла вздохнуть полной грудью — разве не достойный обмен?
— Конечно же нет! — воскликнула она, громко всхлипывая. — Это ведь жестоко и негуманно. Ты можешь остановить это? — спросила она со смесью страха и надежды. Лицо Фейтана скривилось.
— Почему я должен делать это, Орихара? Просто представь: какой-то ублюдок убивает троих членов твоей семьи. Разве ты будешь бездействовать, зная кто это сделал? — в голосе Фейтана появились горечь и злоба. Ситуация безвыходная. Каждый держит на своего врага столько зла, что оно не в состоянии исчезнуть просто так.
— Я… — от осознания собственной беспомощности Асами разрыдалась ещё сильнее. Ей не остановить ни того, ни другого. Остается только ждать, кто окажется победителем в бойне, которую они собираются устроить.
Фейтан удалился в ванну, резко хлопнув дверью. Спустя минуту раздался шелестящий звук воды. Фейтан не соврал насчет сумки — она висела на крючке в крохотной прихожей. Телефон, к счастью, остался там же, куда она его положила. Игнорируя пропущенные звонки и непрочитанные сообщения, она застучала по кнопкам.
«Курапика, ты жив?». «Отправить».
Асами вернулась к столу и села, положив телефон перед собой. Она не сводила с него взгляда ни на секунду. Так прошла минута. Две. Три. Спустя десять минут тоже ничего не произошло. Беззвучные слезы капали на стол, а со стола на сжатые в кулаки ладони. Ничего не изменилось. И где-то глубоко засела мысль, что ничего и не изменится.
========== Прогулка, 3 июня 1999 ==========
Курапика Курута
— Так и знал, что этим всё кончится, — Курапика отвлекся от замысловатых напольных часов и обернулся в сторону голоса.
В богато украшенную гостиную спустился Киллуа. Курапика ещё никогда не был в поместье Золдиков, и теперь глазел во все стороны, удивляясь обилию интересных предметов интерьера. Киллуа никак не отреагировал на окружающий его шик. Ещё бы, живи Курапика с таким размахом, он бы тоже обращал на это мало внимания.
— Спасибо, что помогаешь мне, Киллуа, — вернее было сказать, что без его помощи его ждала бы неотвратимая гибель. Киллуа поманил его рукой, и Курапика поднялся с дивана.
— Я пообещал брату кое-что взамен. Это, конечно, та ещё заноза в заднице, но чего не сделаешь ради друга? — усмехнулся Киллуа. Они шли по длинному коридору, освещенному тусклыми голубоватыми фонарями. На стенах висели чьи-то портреты, а мягкий ковер поглощал звуки их шагов. Удивительное и пугающее место.
— Я даже не знаю, что могу сделать взамен, — смутился Курапика, проходя мимо украшенной лепниной лестницы наверх. Киллуа неопределенно пожал плечами.
— Я был в огромном долгу перед вами, так что считай, что я просто плачу по счетам, — он шутливо ткнул его в бок. — Поверни направо и иди до конца коридора. Комната Иллуми будет в самом конце. Я сказал ему о тебе.
Киллуа удалился, лениво помахав ему на прощание. Вскоре Курапика остался наедине с подступающей все ближе тревогой. Все началось два часа назад. Он получил сообщение. Номер не был записан в телефонную книгу, но Курапика знал, кто отправитель.
«♠Фейтан вернулся домой и поставил очень забавное условие за выдачу твоего имени. Смекаешь, что это значит? ♥»
Какая разница, что за условие? Время не ждет, у него нет времени выспрашивать. Ещё немного и в городе почти не будет места, где он смог бы укрыться и почувствовать себя в безопасности. Стоит поторопиться и спрятаться как можно лучше. Счет идет буквально на секунды.
Оказавшись в особняке Золдиков, чудом не встретившись ни с кем из «Пауков», Курапика выдохнул с облегчением. Всё бы хорошо, только вот слова Хисоки… Он вспомнил Фейтана, обвитого цепями, но продолжающего держать Асами на руках и дерзко ухмыляться. Воспоминание заставило его поморщиться. Он достал телефон и написал: «Что за условие? Они согласны его выполнять?». «Отправить».
Курапика остановился перед дверью в конце коридора и глубоко вздохнул. Он никогда раньше даже не разговаривал с Иллуми — тот всегда казался немного не от мира сего. Набрав в грудь побольше воздуха, Курапика постучался. Дверь почти тут же открылась.
— А, Курута, — Иллуми выглянул из-за двери и уставился на Курапику.
Иллуми разговаривал медленно и монотонно. Выглядел он так, словно только что встал с постели. Огромные скорбные глаза смотрят сквозь предметы, губы расслаблены и приоткрыты, тяжёлые чёрные пряди беспорядочно падают на лицо и плечи.
— Здравствуй… — растерянно произнёс Курапика, проходя в комнату.
— Киллуа рассказал мне о твоей идее. Я не мастер менять чужую внешность, только свою, — Иллуми оценивающе посмотрел на Курапику. — Но я бы поэкспериментировал. Это займёт много времени и будет очень больно. Надеюсь, ты готов к этому.
Курапика сглотнул. Ну, а что ему остаётся? Тут либо мучиться, либо умирать от рук «Пауков».
— Раздевайся и ложись на кровать, — скомандовал Иллуми, заставляя щеки Курапики вспыхнуть. — Если хочешь, чтобы тебя никто не узнал, придётся поработать над всем телом.
Иллуми прав. Курапика снял рубашку и стянул через голову футболку. Ради всего, что он собирается сделать, ему придётся отбросить стеснение. Если такие мелочи будут его останавливать, он никогда не отомстит за свою семью. Курапика лёг на кровать, предусмотрительно накрытую прохладной пластиковой плёнкой, и попытался расслабиться. Сделать это под тяжёлым взглядом Иллуми было совершенно невозможно.
— С чего хочешь начать: с лица или с тела? — спросил он, стягивая тяжёлые пряди в хвост на макушке. — Лицо больнее, тело дольше.
— С тела, — Курапика сглотнул.
— Хорошо. План такой: большая часть игл будет находиться в твоих боках и бёдрах. Несколько в груди. Ты сможешь спать на спине. Начну с ног, с ними должно быть проще всего.