— Господин судья, сжальтесь! Вы же знаете, что в нашей деревне шелком не торгуют и нам не у кого купить столько шёлковой материи.
Но судья сказал опять:
— Тот, кто вернётся без шёлка, узнает, больно ли бьют дубовые палки!
Тогда все поспешили разойтись, потому что знали: судья их зря слов не говорит.
Как судья думал, так и случилось. К закату солнца все тридцать человек положили к ногам судьи тридцать свёртков шёлка.
Продавец увидел эти свёртки и радостно закричал на всю комнату:
— Это мой шёлк! Это мои свёртки!
Судья сказал:
— Конечно, твои!
И, обратившись к тем, кто принёс шёлк, спросил:
— У кого вы купили его?
Все в один голос закричали:
— У нашего лавочника. Он долго не хотел нам продавать, но мы ему заплатили втридорога, потому что не хотели быть битыми.
— Значит, лавочник и украл этот шёлк! — сказал судья. — Отнимите у него свои деньги и приведите этого вора ко мне. Он получит сто ударов палками по пяткам.
Потом старик посмотрел на всех и добавил:
— Это каменные статуи помогли нам найти преступника: если бы я не приказал их бить, вы бы не смеялись. Если бы вы не смеялись, я бы вас не оштрафовал. Если бы я вас не оштрафовал, вы бы не бросились искать шёлк и не стали бы платить за него втридорога. Вот и выходит, что вора нам помогли найти статуи.
Братья
В одной деревне жил крестьянин с женой и у них было два сына. С годами дети подрастали, а родители старели. Когда Чан Мо — так звали старшего сына — минуло двадцать лет, он женился.
Как полагается старшему сыну, Чан Мо не покинул своих престарелых родителей. Он остался жить с ними, чтобы на старости лет отец и мать не знали никаких забот.
Вскоре женился и младший брат. Его звали Чан Су. Поселился он на другом конце деревни и стал обзаводиться своим хозяйством. Не легко ему было. Построил кое-как фанзу; смотрит — землю пахать нечем. Достал плуг — нет денег на быка. Обзавёлся быком — помещику за землю нечем платить. А тут еще и дети пошли.
Но был Чан Су трудолюбив: выходил он работать на поле раньше всех соседей, а домой возвращался позже других.
Не легко жилось младшему брату, да и старшему жилось трудно. Ведь ему приходилось заботиться не только о своих детях и жене. Надо было всегда помнить и о старых родителях.
И хоть жили братья впроголодь и много у них было всяких забот, но жили они дружно, в согласии.
Вот однажды осенью Чан Мо пересчитал свои запасы риса и подумал: «Не много у меня зерна: всего-то десять мешков. Но ведь у младшего брата ещё меньше уродилось. Надо ему помочь, да так, чтобы он и не узнал об этом».
И, когда стемнело, Чан Мо взвалил на плечи мешок самого лучшего зерна и понёс к дому младшего брата. По дороге встретил он какого-то человека, только не разобрал в темноте, — кого.
Принёс Чан Мо к дому брата мешок, положил его и поспешил обратно. Он решил принести брату ещё один мешок.
Вернулся Чан Мо домой и ничего понять не может: как было у него десять мешков, так десять и осталось, не уменьшилось.
Но некогда было ему раздумывать. Взвалил он ещё один мешок на плечи и понёс его к своему брату.
На обратном пути опять встретил он посредине дороги какого-то человека и опять не разобрал в темноте, — кого.
Вернулся Чан Мо к себе — снова такая же история: как было у него десять мешков, так и осталось. Что за чудеса!
— Коли так, — решил Чан Мо, — отнесу-ка я брату ещё парочку мешков.
И он снова отправился по знакомой тропинке в другой конец деревни. А в это время взошла луна, осветила тропинку и идти с ношей стало легко, как днём.
Но едва Чан Мо дошёл до середины пути, как увидел, что навстречу ему идёт человек и тоже с мешком на плечах. А когда человек приблизился, Чан Мо узнал в нём младшего брата.
— Куда ты идёшь так поздно? — спросил Чан Мо.
— А куда это вы идёте в такое время? — спросил Чан Су.
И оба брата сразу всё поняли и радостно рассмеялись.
Оказывается, Чан Су тоже в этот вечер решил помочь брату, поделиться с ним своим урожаем. И они в один и тот же час начали носить друг другу мешки с рисом.
Вот почему рис у Чан Мо не убывал, хотя он уже отнёс брату два мешка.
Рассмеялись братья ещё раз и крепко обнялись. И хотя мешки с рисом были тяжелы, но на сердце братьев было легко. Ещё бы, ведь братская любовь и дружба любую тяжесть делают лёгкой!
Чёрная корова